Георгий Богданович Якулов вышел на художественную сцену в начале XX века, эпоху расцвета множества авангардных направлений. Но, работая бок о бок с виднейшими представителями экспрессионизма, футуризма, симультанизма и имажинизма, сам Якулов при этом не входил ни в одну группировку. На протяжении всей жизни он развивал свой собственный изобразительный язык. Армянин по происхождению, он мечтал сплавить воедино начала восточной и западной культур.

Художнику было не чуждо гедонистическое отношение к жизни, поэтому он часто изображал в своих произведениях скачки, цирк, театр, кафе, ипподромы. Одной из самых важных была для него тема города, к которой он обращается и в картине «Бар».

В этом же произведении воплотились размышления Якулова над художественной теорией света (ее часто называют «теорией разноцветных солнц»), которая будет занимать его всю жизнь. Живописец, в частности, интересовался особенностями искусственного освещения: «…нынешний европеец живет в городах, среди остекленных домов, где масса отраженного света… <…> Перед художниками нашей эпохи стоит задача определить и выразить перспективы колеблющихся предметов (силуэтов, рельефов и т.д.)…».

Искусственный свет в картине «Бар» делает изображение похожим на сон, феерию. Теплые тона чередуются с холодными. Сферические радужные пространства с растворяющимися границами напоминают купола над источниками света. Они пронизаны диагональными линиями, похожими на лучи. Это отсылает к спорам физиков, заново разгоревшимся как раз в начале XX века: является ли свет волной или потоком частиц.

Композиция произведения похожа на цветовой круг, который часто используется и в наши дни для изображения спектра. Если же искать отсылки в искусстве начала XX века, то композицию можно сравнить со вращающимся радужным диском (эту форму практически одновременно развивали в своем творчестве Г.Б. Якулов в России и Р. Делоне во Франции). При этом каждое пространство в картине наполнено краской и светом, присущим именно ему. По сине-фиолетовой улице в верхней части картины спешат по своим делам прохожие, едут повозки, выхваченные из темноты вечерними огнями. Их сумеречные очертания условны, незавершенны, слегка смазаны. Двигаясь правее и ниже, из синих сумерек ночного города, взгляд зрителя проходит под красными арками и спускается по излучающей свет золотой лестнице, словно обозначающей переход в некое другое измерение, – и оказывается в зеленоватой атмосфере бара. Здесь, внутри, свет, льющийся с разных сторон из ламп и люстр, многократно преломляет пространство, наполняет золотом фигурки людей – танцующих, разговаривающих или сидящих за стойкой бара. И предметы, и люди внутри бара отражаются, раздваиваются, отбрасывают цветные тени.

В картине «Бар» художник не поднимает какую-либо социальную проблематику, но бесконечно любуется игрой света, сочетанием всех цветов спектра и красотой вечерней жизни города.