В набросках и зарисовках Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов сверял свои наблюдения над живописными манерами и художественными приемами в полотнах современников и в классическом искусстве, образцы которого он изучал и неоднократно копировал в петербургском Эрмитаже, со своими собственными впечатлениями за работой на пленэре. Он экспериментировал с изображением яркого солнечного дня, или сумеречного состояния природы, или панорамных лунных пейзажей волжских далей. Этот метод «сличения и сравнений» (по определению А.А. Иванова) увиденного в природных мотивах с композиционными приемами живописи «старой школы» и с новациями искусства современников позволил начинающему художнику выработать в дальнейшем собственные методы непосредственного совмещения в живописных композициях пленэрных впечатлений с символистской темой и сложными поэтическими метафорами.

Создавая свои ночные этюды, исполненные на Волге, художник, безусловно, вспоминал полотна и французских мастеров барбизонской школы, и знаменитые картины А.И. Куинджи «Ладожское озеро» (1873, Государственный Русский музей), «Украинская ночь» (1876, Государственная Третьяковская галерея) и «Лунная ночь на Днепре» (1880, Государственный Русский музей). Освоение необычных эффектов полуночного освещения, построения пространства посредством световоздушных моделировок дали возможность Борисову-Мусатову создать подлинные шедевры, пронизанные узнаваемыми мотивами и одновременно элегической интонацией. Рисунок исполнен в редкой технике папье-пелле. Картон покрывался слоем гипса, а затем каким-либо тоном. Особенности приготовленной таким образом бумаги позволяли использовать как традиционные приемы рисования, так и проскребание – снятие верхнего слоя основы любым острым предметом до сияющего белого грунта. Эта техника требовала точности и мастерства, так как исправления внести было невозможно.