Для каждого художника тема произведения неотделима от исторического времени, когда оно создается. Подчас спокойное, будто застывшее, оно требует от художника эмоционально ярких произведений. Бывает и наоборот. Трагедийность переживаемых страной событий (войны, эпидемии, природные катаклизмы) заставляет художников обратиться к вечным ценностям, воспевая мир, гармонию, любовь. Именно эти чувства (включая потребность привести в искусство сильных духом героев) заставили Николая Рериха обратиться к образу святого Пантелеймона (в переводе с греческого – всемилостивый). К этой теме художник обращался дважды. Картина из Третьяковской галереи – первый вариант, второй, хранящийся в музее Николая Рериха в Нью-Йорке, был создан в 1931 году.

Казненный в 305 году нашей эры, лечивший всех страждущих безвозмездно, Пантелеймон на иконах обычно изображался молодым. На картине Рериха он – убеленный сединами старец, собирающий лечебные цветы и травы. Полотно не воспринимается безмятежным: суровость природы подчеркнута драматически написанным небом, где облака уподоблены «плавучему каравану», так целенаправленно движутся они слева направо, подгоняемые взглядом зрителя.

Выбор темы был не случаен для художника. Трагические будни Первой мировой войны требовали, по мнению художника, высоких образцов для подражания. Симптоматично, что героем картины становится не святой воин, а мудрый старец-целитель.

Собственно, такого целителя, человека зрелого возраста, Вахрамея Семеновича Артамонова, Рерих встретил на Алтае в 1926 году, когда тот стал проводником художника и его семьи во время их Центрально-Азиатского путешествия. В своем дневнике художник оставил теплые слова об этом незаурядном человеке: «Он <…> знает и руды, знает и пчелок, а главное и заветное – знает он травки и цветики. <…> И не только знает, как и где растут цветики и где затаились коренья, но он любит их и любуется ими. И до самой седой бороды, набрав целый ворох многоцветных трав, он просветляется ликом. И гладит их, и ласково приговаривает об их полезности».