Имя Евграфа Семеновича Сорокина (1821 – 1892) прочно связано с развитием московской школы живописи, с росписями Храма Христа Спасителя (не сохранились) и созданием иконостасов нескольких церквей в Париже. Он пользовался большим авторитетом в московской литературно-художественной среде и был дружен с Иваном Тургеневым.

Портрет художника исполнил друг и коллега по преподавательской деятельности в Московском училище живописи, ваяния и зодчества – Владимир Маковский. Полотно написано за год до смерти мастера, когда осенью 1891 года Москва отмечала 50-летний юбилей художественной деятельности старейшего преподавателя училища. Когда-то и сам автор портрета в молодости брал уроки рисунка у Сорокина, считая его «превосходным учителем и рисовальщиком». С сыновней благодарностью и восхищением о нем отзывался другой ученик Сергей Виноградов: «..имя то какое полнозвучное, веское – Евграф! Глядя на него всегда вспоминался Зевс…». В запечатленном кистью Маковского облике уже стареющего художника чувствуется властный взгляд и мощный характер. Естественная поза, словно присевшего отдохнуть после занятий в классах, Евграфа Семеновича, случайный жест его рук, протирающих очки – все говорит о доверительных и простых отношениях модели и автора портрета, знавшего Сорокина на протяжении многих лет. Художник изображен в привычном (по воспоминаниям современников) бархатном коричневом пиджаке, обшитым тесьмой, галстуке и светло-серых брюках в расплывчатую клетку.

За плечами у Сорокина интересный жизненный путь. После получения золотых и серебряных медалей во время обучения в Академии художеств Сорокин был отправлен на несколько лет за границу. Написанные им многочисленные жанровые сцены и пейзажи европейских стран, а также увлечение академической живописью определили темы и стиль художественного почерка Сорокина. Кумир – Александр Иванов, живший в Риме, ждал встречи с соотечественником и мечтал передать ему «огонь великого искусства». Но этому не суждено было сбыться в виду личных обстоятельств, хотя проведенные годы юности в Италии оставили след во внешнем облике и привычках мастера – непременный плащ – альмавива и жареные каштаны в карманах. Образ яркого художника и талантливого педагога остался в памяти многих современников, а созданные им произведения служат образцами эталонной русской живописи второй трети XIX века.