«Молитвенные барабаны» или «молитвенные мельницы» появились в Индии еще в V веке. Они представляли собой цилиндрический барабан с нанесенными на его поверхность текстами мантр – буддийских «заклинаний». Такими текстами могла быть начинена и полость самого барабана. «На вальке навернуты, в пол-аршина толщины, сотни тысяч молитв, обернутых поверху бараньей кожею, расписанною яркими красками. Приходящие вертят эти машины, пока хватит желания и терпения, и в то же время на различные тоны выпевают свою священную формулу: “Ом мани падми хум («О ты, сидящий на лотосе»)”», – вспоминал Василий Верещагин. “Молитвенные мельницы” служили для медитации. Иногда такие устройства огромного размера устанавливали в руслах горных рек, где они вращались от силы воды. Считалось, что в это время мантра повторяется непрерывно и достигает слуха богов. Кроме того, буддисты верили, что во время вращения барабана по часовой стрелке выделяется положительная энергия, позволяющая стать мудрее. В Индии Верещагину встречались как маленькие, ручные, так и огромные “молитвенные машины”. Маленькие барабаны на стержне, по словам художника, не выпускали из рук ламы и некоторые частные лица. «…Расписываются и огромные молитвенные машины, – писал Верещагин, – украшающие входные портики храмов, почти постоянно приводимые в движение или самими ламами или добровольцами из богомольцев...».

“Молитвенный барабан” на этюде Верещагина написан с натуры в буддийском монастыре Хемис в Ладакхе (Гималайское государство). Художник останавливался в горной деревеньке Хемис в мае 1875 года во время поездки по Индии (1874–1876). Этюд изображает небольшое помещение у входа в храм, почти половину которого занимает “молитвенная мельница”. Напротив нее в позе лотоса медитирует буддийский монах. «Весь вал туго наполнен молитвенными листами; когда он вращается, молитвы сообщаются воздуху и затем Богу, так что, чем более буддист вертит вал, тем более молитв возносится от него к небесам», – комментирует художник это произведение в каталоге выставки 1880 года в Петербурге.

Этюд впервые экспонировался на персональной выставке Верещагина в 1879 году в Лондоне, затем в 1879–1880 годах в Париже. На аукционе 1880 года в Санкт-Петербурге его для своей коллекции приобрел Павел Третьяков.