Этюд входит в Туркестанскую серию произведений Василия Верещагина, приобретенную Павлом Третьяковым. Важным условием художника была продажа целостной коллекции одному покупателю, а также одновременное экспонирование всех работ серии. Это желание нельзя назвать случайною прихотью автора: картины, этюды и рисунки часто дополняли друг друга, образуя своеобразное «живописное повествование». Оно и сегодня помогает историкам, этнографам и военным исследователям составить верное впечатление о событиях, современником которых являлся Верещагин.

Рассматривая картину «Садовая калитка в Чугучаке» отдельно от ряда других этюдов и рисунков той же местности, непосвященный зритель проникается романтическим пейзажем на ней. Но это лишь внешняя сторона жизни города-призрака, «красивая обертка», которая исчезает по ту сторону каменной стены, скрывающей разрушение и смерть. Чугучак – «мертвый» город на китайско-русской границе, вдоль которой путешествовал в 1869 году командированный в Туркестанский военный округ художник.

В 1862 году в «Западном Крае Китайской Империи» вспыхнуло кровопролитное восстание дунган против китайских (манчжурских) властей, в итоге подавленное. Восстание приняло масштабы «священной войны» мусульман против неверных - газават. Дунгане «вырезали» около 130 000 человек разного возраста другого вероисповедания. Бунт начался в китайских войсках, в корпусе «Зеленого знамени», где в основном служили дунгане («возвратившийся народ» - в переводе с тюркского). Китайцы называли их «уйгурами», русские – «таранчами».

В VIII веке бывшие рьяные буддисты уйгуры, завоеванные китайской династией Тан и переселенные с привычных мест проживания, перешли в мусульманство и стали «так же преданы Исламу, как до этого буддизму». Восстание продолжалось вплоть до 1885 года, среди захваченных протестующими китайских городов был и Чугучак (Тарбагатай, Тачэн) у самой границы с Россией, близ прежних мест проживания дунган. В мае 1866 года восставшие, которых поддерживали «китайские» киргизы и калмыки, устроили вооруженную стычку с русскими на границе. Опасаясь «сочувствия» русских киргизов, периодически перекочевывающих за границу - к дунганам – и обратно, войска Российской империи вынуждены были занять Чугучак, в конце концов, отошедший к Туркестанскому военному округу России. Город был сильно разрушен, а на улицах лежали черепа, нередко образующие пирамиды. В 1869-1870 началось разграничение местности между Российской империей и Китаем по ранее подписанному в 1864 году в Чугучаке протоколу. Поездка Верещагина по этим местам, скорее всего, совпала с утверждением новой границы.

Композиционным центром этюда является пейзаж, который обрамляет старинная ограда заброшенного китайского здания. Верещагин эффектно вписывает в природу арку, интригуя зрителя и приглашая его войти в эту манящую, распахнутую настежь калитку. Резкие контрасты на картине не случайны. Они отражают двойственность романтического, на первый взгляд, места: солнечный свет противопоставлен тени; живая, трепещущая листва — холодному, мертвому камню. Само произведение «Садовая калитка в Чугучаке» является антитезой многочисленным этюдам и рисункам, запечатлевшим мрачную, оборотную сторону Чугучака. «Мы приближались к городу Чугучаку…При беглом взгляде на него снаружи можно было подумать, что это был город как город: стены, башни; крыши домов — совершенно целы, блестят на солнце. …Въезжаю — все пусто! На улицах валяется посуда и разные принадлежности домашнего обихода…» — писал Верещагин. Зыбкость человеческого восприятия города-призрака снаружи и внутри настолько поразила художника, что он написал серию работ с руинами и черепами на его улицах, напоминающими о неоправданной жестокости людей друг к другу.