C середины XIX века в России возрастает интерес к отечественной художественной бронзе. Искусство начинает больше внимания уделять не герою, а обычному человеку. Наблюдается стремление и у мастеров, и у публики к тиражированию понравившихся образцов. Если в предшествующую эпоху произведение было уникально, автор принимал участие в работе над ним от замысла до окончательной отделки, то теперь он передает в руки фабриканта модель в воске вместе с правами на ее тиражирование и продажу, и в дальнейшей работе не участвует. Уменьшается и размер скульптурного оригинала. Вкусы и запросы времени благоприятствуют созданию работ небольшого масштаба, легко вписывающихся в убранство жилища. Успех скульптурной миниатюры или кабинетной пластики связан и с тем, что скульпторы, работающие в этом направлении, сумели очень живо отреагировать на новые веяния в искусстве. Появляется большое количество новых мотивов и сюжетов, которые отображали современную жизнь, что было очень свежо и востребовано. Для удовлетворения растущих запросов публики бронзовщики подчас не гнушались заимствованием (полным или частичным) моделей европейских мастеров. Нередки случаи и полного копирования с заменой иностранных имен на фамилии известных русских скульпторов. Инициатива исходила от владельцев бронзолитейных предприятий, нуждавшихся в большем разнообразии продукции. Поскольку пошлины на ввоз иностранной бронзы возрастали, то был найден простой способ – копирование образцов с простановкой русских имен. Очень популярны у промышленников были статуэтки французского скульптора Ж-.П. Мэна (1810–1879). В сюжетах, связанных со скачками, предпочтение отдавалось его соотечественнику, известному анималисту Исидору Жюлю Бонёру (1827–1901), чьи произведения копировались почти без внесения изменений в форму. К подобным работам относится и композиция «Возвращение со скачек», воспроизводящая с минимальными изменениями его работу 1850-х годов.