Тема усадьбы для Жуковского имела свою притягательную силу. Может быть, что-то касающееся его раннего детства, или какая-то генетическая память об утраченном уютном доме заставляла художника обращаться к этому излюбленному и неисчерпаемому для него мотиву. Недаром Жуковского называли (и называют до сих пор) певцом русской усадьбы, признавая, что именно в его творчестве эта тема нашла наиболее полное и яркое воплощение. Его привлекают комнаты, обставленные мебелью красного дерева в стиле ампир, украшенные портретами первой половины девятнадцатого столетия. Интерьеры предстают не просто как места обитания людей среди набора красивых вещей. Художник учит зрителя видеть не только то яркое, что бросается в глаза на первом плане или в центре композиции, но и то, что обнаруживается на дальних планах, за окнами, что всплывает за причудливой вязью ветвей деревьев.

Идеальным примером типичного усадебного интерьера Жуковского лучшей поры его творчества может служить одно из самых мажорных и гармоничных произведений – «Радостный май», где связь пейзажа и интерьера нерасторжима. Эмоциональный настрой картины исходит от трепетного очарования парка, окрашенного неярким майским солнцем в пастельно-нежные, зеленовато-серые, пепельно-сиреневые, блекло-розоватые тона. Солнечный свет из сада скользящим потоком вливается в раскрытые окна дома, наполняя его живым дыханием весны, запахами оттаявшей земли, пением птиц, особым чувством радостного восторга. Какая-то новая красота открылась в этой неброской обстановке комнаты, в ее бревенчатых стенах и старинных креслах и портретах, висящих в простенках между окнами, в нежно-лиловых цветах на подоконнике. Звучащие в полную силу цветовые акценты не выглядят разрозненными декоративными пятнами, они находят свое развитие во всем красочном богатстве окружающего, что привело к подлинной колористической гармонии, столь соответствующей эмоциональному характеру образа. Художнику удалось передать это чудесное ощущение первого дня на даче, когда в распахнутые окна врывается наполненный солнцем воздух, согревая остывший за долгую зиму дом. На X юбилейной выставке Союза русских художников картина была восторженно встречена критикой и сразу куплена в Третьяковскую галерею.