Произведение входит в Туркестанскую серию работ художника. Оно написано с натуры в 1870 году в Ташкенте, во время одной из поездок Василия Верещагина во вновь образованный Туркестанский военный округ – приграничную область Российской империи. На картине изображена группа ташкентцев, собравшихся в календархане – разновидности среднеазиатского кафе, своеобразного клуба по интересам. Верещагин называл календарханы приютами для нищих. В основном здесь собирались дервиши («монахи» суффийского ордена) и небогатые туркестанцы, проводившие время за чаем с лепешками или кружкой одуряющего напитка кукнар на основе маковых зерен. Кто-то из присутствующих курил или жевал опиум, свободно продававшийся на восточных базарах, и потом терял сознание здесь же, растянувшись вдоль стен. Холостые календари (дервиши, дуваны) жили в общежитии календархана. В подобном заведении мужчины обменивались новостями, обсуждая политику. «Среднеазиаты, подобно всем обитателям далекого Востока, страстно любят болтать о политике. Они, пожалуй, убьют на это сколько угодно часов, разнообразя лишь изредка главную тему детским каким-нибудь рассказцом или простодушными сплетнями про своих эмиров и падишахов. Такая серьезно-комическая группа политиков представлена здесь автором…», - отмечает художник в каталоге своей персональной выставки 1876 года.

Нищие календари на полотне Верещагина о чем-то увлеченно спорят. Их пожелтевшие от опиума лица преувеличенно сосредоточены и серьезны. Художника традиционно привлекают внешний облик людей востока и детали их быта. Туркестанцы стоят босыми ногами или сидят на плетеных циновках, покрывающих прохладный земляной пол календархана. Неизменные атрибуты дервишей – лоскутные халаты – так тщательно выписаны, что прослеживаются не только пестрые цвета лоскутов, но и рисунок, и фактура различных тканей. Художник вспоминал, что у дуванов существовала своего рода форма, частью которой были два типа халатов: будничные лохмотья и новенькие, праздничные: «когда виден кусочек шелковой материи или сукна, а больше ситца, которых образчики русского и туземного производства…конкурируют на плечах дивана прочностью и цветом». Однако головные уборы – стеганые шапочки каллапуши, которые иногда повязывались поясным платком или чалмой, и тюбетейки выдают в посетителях календархана простых ташкентцев, скорее всего не принадлежащих к ордену. Ведь дервиши обычно носили на голове традиционные шапки-колпаки, расшитые шерстью.

Смысл произведения не только в том, чтобы запечатлеть быт ранее неизвестных европейцам календарханов, иронизируя над преувеличенной серьезностью нетрезвых «политиков». Художник глубже погружается в эту проблему, считая невозможным и бессмысленным контроль над жизнью человека, уступившего опиуму власть над собственной личностью. Еще в 1870-е годы Верещагин опасался скорого распространения наркотиков в Европе, и это неотвратимое пророчество его пугало.