Картина «Любители соловьев» относится к ранним работам Владимира Маковского. На полотне изображены трое мужчин в сумрачном интерьере крестьянской избы. Бревенчатые стены, небольшое окно, скудная меблировка комнаты говорят о бедности ее обитателей. На столе стоит кипящий самовар, чашки, бутылки. Вероятно, персонажи картины за долгими разговорами засиделись за столом до утра, не заметив, что наступил рассвет. Из клетки, подвешенной к потолку, с восходом солнца раздались трели соловья, и трое немолодых людей внимательно стали слушать живую мелодию. На лицах мужчин запечатлены счастье, восторг, которые они испытывают, наслаждаясь прекрасной утренней трелью. Хозяин дома, сидящий у стены, добродушно улыбается, а стоящий рядом с ним лавочник замер в немом восторге.

«…и если есть нам чем-нибудь погордиться и что-нибудь показать, то, уж конечно, из нашего жанра, – так отозвался о картине “Любители соловьев” Фёдор Достоевский. – Посмотрите: комнатка у мещанина аль у какого-то отставного солдата, торговца певчими птицами, должно быть, тоже и птицелова. <…> Соловей висит у окна в клетке и, должно быть, свистит, заливается, щелкает, а гости слушают. <…> Тут происходит что-то трогательное до глупости». Писатель высоко ценил эту картину, потому что видел в ней «любовь к человечеству» и искренние чувства.

Картина «Любители соловьев» была представлена на выставке Императорской Академии художеств в 1873 году, а также на всемирных выставках в Вене в 1873 году и Париже в 1878 году. По свидетельству художественного критика Владимира Стасова, «Любители соловьев» заняли почетное место на выставках. В 1873 году Владимир Маковский получил за эту картину первую премию Общества поощрения художников и был удостоен звания академика «за отличные познания в живописи народных сцен».

Владимир Стасов считал «Любителей соловьев» «лучшим созданием этого талантливого живописца», а близкий друг художника Александр Киселёв подчеркивал «поэтическое обаяние» картины. Журнал «Гражданин» в статье «Московские заметки» отмечал, что Владимир Маковский сумел выразить в этом произведении «общечеловеческое и могучее художественное самозабвение», в которое впали изображенные живописцем лица.