В сложносоставном проекте Игоря Макаревича «Homo Lignum» («Человек деревянный»), над которым Макаревич работал в период с 1996 по 2002 год, нашла яркое развитие тема «странных людей», ставшая одним из отличительных признаков московского концептуализма: открытая альбомным циклом «10 персонажей» И. Кабакова, она продолжилась в творчестве многих его коллег по концептуальному цеху.

«Homo Lignum» – пример художественной мистификации: этот творческий метод Макаревич разрабатывает с начала 1990-х годов в таких проектах, как «Закрытая рыбная выставка» (1990), «Жизнь на снегу» (1996), «Паган» (2003), большая часть которых была реализована в соавторстве с Еленой Елагиной. Биография главного героя проекта, Николая Ивановича Борисова, скромного служащего-бухгалтера, а затем сторожа на мебельной фабрике, становится главным предметом исследования проекта. Из написанного Макаревичем от лица героя «Дневника Борисова» мы узнаем, что персонаж одержим идеей единения со всем «древесным», впоследствии трансформирующейся в его убежденность, что он сам «сделан весь из одного дерева», а произрастающее в нем «внутреннее дерево» очень чутко «воспринимает волны пространства»: поклонение деревьям стало для Борисова подобием религии.

Лист из серии «Рукопись Борисова» представляет собой имитацию страницы дневника главного героя, датированную 12 мая 1963 года. В центре листа художник помещает рисунок, на котором изображен мужчина, лежащий лицом вниз на необычном устройстве. Из сопровождающего рисунок текста мы узнаем функцию и механизм этого агрегата, изобретенного Борисовым как средство концентрации и регулирования дыхания: «Кладу на пол три толстых доски, а в каждую вставлено по четыре деревянных шипа, и ложусь на них. Сверху на грудь на блоке опускаю два обрубка балки, скрепленных между собой. <…> Обрубки весят килограммов тридцать, а нужно не меньше семидесяти, это обидно. Но все же и этот вес действует: дыхание мое замедляется и вся скверна уже не может проникнуть вовнутрь. Так лежу я от двадцати до сорока минут – зависит это от самочувствия и конкретной глубины дыхания».

Это устройство – один из многих предметов из комнаты Борисова, созданных фантазией художника в рамках проекта-мистификации, наряду с «Книгой леса», черепом Буратино, деревянными планками-иконами, маской Буратино, а также многочисленными фотографиями и страницами «рукописи» дневника. Благодаря таким «документам», берущим на себя роль свидетелей событий из жизни Борисова, придающим рассказанной истории достоверность вплоть до полного неразличения художественной мистификации с реальностью, биография героя приобретает особую осязаемость.