Татьяна Александровна Маврина (девичья фамилия – Лебедева, в 1930 году в качестве творческого псевдонима взяла дворянскую фамилию матери) широко известна как иллюстратор-сказочник. В молодости же, на протяжении десяти лет после окончания ВХУТЕМАСа, где училась в 1921–1928 годах, в том числе в мастерской Р.Р. Фалька, она много занималась живописью и часто с увлечением обращалась к жанру ню – изображению обнаженной натуры.

Из дневниковых записей Мавриной известно, что картина «Обнаженная под зонтиком» написана в августе 1938 года и первоначально на этом холсте ею была начата другая работа – пейзаж «Лесная сказка». Как она вспоминала, через несколько дней, не выходя из дома и, по-видимому, позируя самой себе перед зеркалом, она «в полчаса сделала из “Лесной сказки” девушку с зонтиком в леопардовых пятнах». Соединение мотива обнаженной модели и пейзажа – фигура сидит словно бы на пленэре, в тени невидимых деревьев на фоне зелени – позволило художнице разыграть интересный световой эффект, когда пятна света и тени ложатся на женское тело, покрывая его множеством разноцветных рефлексов. Поза рыжеволосой героини, представленной анфас крупным планом с поджатыми под себя ногами, собранна и компактна. В работе проявился артистизм исполнения и уникальный колористический дар Мавриной. Лицо и фигура переданы изысканными цветовыми переливами теплого и холодного, розово-сиреневого и зеленого. В тонкой инструментовке колорита картины заметно влияние любимых художницей французских мастеров: Ренуара, Боннара, Матисса, работы которых она в молодые годы изучала в Музее нового западного искусства (бывших собраниях С.И. Щукина и И.А. Морозова).

В творчестве Мавриной жанр ню был важным и принципиальным. Она видела в женском теле символ человеческой красоты, и ей удавалось передать в этих работах собственное ощущение, в котором чувственность сочетается с шуткой и легкой ироничностью. Однако в СССР 1930-х годов традиционная для европейского искусства тема изображения обнаженной натуры вызывала подозрение у окружающих. В дневнике Маврина отмечала, что к приезду хозяина дачи, сдаваемой ей и ее мужу, художнику Н. Кузьмину, они вынуждены были во избежание неприятностей убирать от чужих глаз свои картины с обнаженными (по ее словам, «прятали нюшек»).