Жанр иллюстрации во времена Врубеля предъявлял к художникам специфические требования. Ценились повествовательность, точность типажей, деталей, достоверность этнографического колорита. Свобода художника была также скована возможностями полиграфии – все изображения требовалось исполнять только черной акварелью и белилами, с минимальными нюансировками тона, с четкими границами пятен и ясными линиями.

Лист «Пляска Тамары» на первый взгляд соответствует этим запросам: грузинская экзотика пейзажа, одежд, музыкальных инструментов, пластики национального танца. Но все это с бытовой точки зрения мало интересует художника. Врубель не столько следует сюжету, сколько стремится воплотить то, что не поддается изображению, – поэтическую материю лермонтовского стиха. Из скудости инструментария иллюстратора он извлекает фантастические возможности: каждое касание кисти, каждый штрих имеют собственную индивидуальную форму, плотность, интенсивность тона, энергию. Сочетание пятен и штрихов порождает сложные ритмические узоры, изысканные созвучия.