Одна из ярчайших фигур Серебряного века – Максимилиан Александрович Волошин. Получивший широкое признание поэт, литературный, театральный и художественный критик, публицист, переводчик, позднее он открыл в себе талант живописца-акварелиста. Интересовался историей, археологией, исследованием древностей. Совершил множество путешествий для ознакомления с культурой других стран. Увлекался философией и учениями, связанными с мистицизмом, – масонством, оккультизмом, шаманизмом.

В своем доме в Коктебеле, построенном в начале ХХ века, возвышающемся над крымскими ландшафтами, Волошин радушно принимал таких знаменитых деятелей культуры рубежа веков, как Н. Гумилёв, М. Цветаева, К. Чуковский, О. Мандельштам, А. Белый, В. Брюсов, А. Толстой, А. Бенуа, П. Кончаловский, и многих других. Этот же дом стал местом спасения для многих преследуемых во время Гражданской войны. Волошин всеми силами стремился погасить враждебные настроения людей, вне зависимости от их политических взглядов. Именно здесь в разное время было создано множество акварельных произведений. Сам автор называл их «музыкально-красочными композициями на тему киммерийского пейзажа».

Художник не ставил перед собой задачу запечатлеть реальный пейзаж. Истинным желанием было предложить зрителю угадать его лирическое настроение. С помощью тончайших тональных градаций, аскетичного колорита, приглушенных оттенков фиолетового он передает атмосферу необыкновенной южной зимы. «Сквозь серебристые туманы / Лилово-дымчатые планы / С японской лягут простотой», – писал Волошин об этих видах. Это словно образ сна, в который погрузились уходящие в перспективу линии пологих горных массивов, горизонталь зеркальной водной глади и вертикаль одинокого хрупкого деревца. В акварели «Бесснежная зима», как и во многих других, ощущается сходство с шедеврами японской гравюры. Именно японскими миниатюрами Волошин вдохновлялся, уделяя огромное внимание символике цвета, линейному принципу построения композиции; он также добавлял к изображению строки своих стихов. Сочетание этих приемов погружает нас в ирреальный мир поэтической вселенной «коктебельской сюиты».