Одна из ярчайших фигур Серебряного века – Максимилиан Александрович Волошин. Получивший широкое признание поэт, литературный, театральный и художественный критик, публицист, переводчик, позднее он раскрыл в себе талант живописца-акварелиста. Интересовался историей, археологией, исследованием древностей. Совершил множество путешествий для ознакомления с культурным наследием других стран. Увлекался философией и учениями, которые связаны с мистицизмом и оккультизмом, в том числе теософией, масонством, шаманизмом.

В своем доме в Коктебеле, построенном в начале ХХ века и возвышающемся над крымскими ландшафтами, Волошин радушно принимал таких знаменитых деятелей культуры рубежа веков, как Н. Гумилёв, М. Цветаева, К. Чуковский, О. Мандельштам, А. Белый, В. Брюсов, А. Толстой, А. Бенуа, П. Кончаловский, и многих других. Этот же дом стал местом спасения для преследуемых во время Гражданской войны. Волошин всеми силами стремился усмирить враждебные настроения людей, вне зависимости от их политических взглядов. Именно здесь в разное время было создано множество акварельных произведений; сам автор называл их «музыкально-красочными композициями на тему киммерийского пейзажа».

Художник не ставил перед собой задачу запечатлеть реальный пейзаж, его истинным желанием было побудить зрителя угадывать лирическое настроение автора. С помощью тончайших тональных градаций, аскетичного колорита, приглушенных оттенков синеватых цветов он передает атмосферу необыкновенной южной зимы и величественность горных массивов. «Преградой волнам и ветрам / Стена размытого вулкана, / Как воздымающийся храм, / Встает из сизого тумана», – писал Волошин об этих видах на горный пейзаж и знаменитый вулкан Карадаг.

Это образ сна, в который погрузились уходящие в перспективу линии спокойного горного пейзажа, очертания заснеженных холмов, горизонталь зеркальной водной глади и вертикаль одинокого хрупкого деревца. В акварели «Карадаг в снегу», как и во многих других работах Волошина, ощущается сходство с гравюрами японских мастеров, даже в выборе мотива – подобно тому, как эти мастера представляли священную гору Фудзияма, он изображает знаменитые крымские вершины. Именно японцами Волошин вдохновлялся, уделяя огромное внимание символике цвета, линейному принципу построения композиции, дополняя ее строками из своих стихов. Это искусное сочетание художественных приемов погружает зрителя в ирреальный мир поэтической вселенной «коктебельской сюиты».