На небосклоне Серебряного века сияло много звезд, и Максимилиан Волошин, поэт, переводчик, литературный и художественный критик, эссеист и, наконец, художник, был одной из самых ярких и своеобразных. Он интересовался всем на свете – от истории, археологии, географии – до магии, оккультизма, теософии, масонства; объездил полмира, был знаком и дружил с К. Бальмонтом, А. Белым, А. Бенуа, В. Брюсовым, А. Блоком, Н. Гумилёвым, К. Станиславским, Д. Мережковским, В. Суриковым, М. Сарьяном, М. Цветаевой, В. Мейерхольдом, Р. Штайнером, Э. Верхарном, А.Н. Толстым.

В годы Гражданской войны Волошин принципиально занял позицию «над схваткой», пытался умерить вражду, спасая в своем коктебельском доме преследуемых: сначала красных от белых, затем, после перемены власти, – белых от красных. Тогда он окончательно осел в Коктебеле, в доме, построенном в 1903–1913 годах его матерью Еленой Оттобальдовной Волошиной.

Здесь поэт создал множество акварелей, сложившихся в его «Коктебельскую сюиту». Произведения Волошина прекрасно передают бесконечное разнообразие холмистой страны «Киммерии». Прекрасно знавший Античность, Волошин называл так любимый им и почти безлюдный в то время Восточный Крым, используя древнегреческое наименование северных областей известной грекам ойкумены. Волошин часто подписывал свои акварели: «Твой влажный свет и матовые тени дают камням оттенок бирюзы» (о Луне); «Тонко вырезаны дали, смыты светом облака»; «Хоровод кисейных облаков»… Надписи дают некоторое представление о самих произведениях, выполненных в технике акварели, – поэтических, запечатлевших не столько реальный пейзаж, сколько настроение, им навеваемое. Фантастический танец, который устраивают кружевные облака на стенках сапфировой небесной чаши, нависает над суровой, прорезанной глубокими морщинами древней землей и одухотворяет ее. Кажется, что легкое дыхание на минуту воскресших эллинских божеств касается земли.