В 1941 году Александр Родченко был в городке Очёр Молотовской области (ныне Пермский край), куда эвакуировались некоторые московские художники. Здесь он встретил свое пятидесятилетие. Художник болел, но продолжал работать. Для заработка и получения продовольственных карточек он делал киноафиши для местного, по его выражению, «кино-сарая-театра». А для себя, для души, и, как оказалось, для истории он создал серию тушевых рисунков, которые назвал «Мимолетности».

Эта серия связана с циклом фортепианных пьес С.С. Прокофьева, написанных композитором в 1915−1917 годах и впервые исполненных в октябре 1917-го. Прокофьев взял название из стихов К.Д. Бальмонта и сделал эпиграфом цикла две строки: «В каждой мимолетности вижу я миры / Полные изменчивой радужной игры». Хотя обычно принято соединять рисунки Родченко с циклом инструментальных пьес С. Прокофьева, названия листов у него независимы от произведений композитора.

В отличие от большинства листов этой серии художник не вложил в рисунок «Улыбка» тоску и печаль от пребывания в маленьком провинциальном городке, не только вдали от столицы, но и за пятьдесят километров от города Молотова (Перми). Напротив, перед нами веселое, жизнерадостное личико молодой женщины. Она улыбается наперекор всем бедам военного времени. Возможно, это лишь настроение момента: получено письмо с фронта или удачно удалось отоварить карточки… Для художника эта улыбка – счастливая находка.

Так же как в других листах этой серии, он свободным движением кисти рисует лицо, но здесь фиксирует не только волосы женщины, но и обернутый вокруг головы платок. Черты лица едва намечены: полоска губ, короткий штрих, обозначающий ноздри, длинными штрихами мастер обозначил полуприкрытые глаза, дуги бровей. Основной эффект этого рисунка заключается в контрасте глубоких черных фрагментов и легкой сетки штрихов, возможно, оставленных уже сухой кистью. Связав серию своих рисунков с циклом С. Прокофьева «Мимолетности», Родченко создал вариации состояний и настроений, показал эмоциональную изменчивость своих моделей.