На рисунке известного советского скульптора Ивана Дмитриевича Шадра с авторским названием «Тело умерло – дух вечен» изображен лежащий на плите умирающий прекрасный обнаженный юноша. Его правая рука откинута в сторону и слегка приподнята, словно обреченный на смерть безнадежно пытается удержаться в этом мире.

Рисунок исполнен в 1911 году в Риме, куда Шадр приехал на стажировку в Институт изящных искусств. До этого он окончил в Париже Высшие муниципальные курсы скульптуры и рисования академии де ла Гранд Шомьер, пользовался советами О. Родена и Э. Бурделя, требовавших от своих учеников самых смелых образных и пластических решений. Все это время начинающий скульптор находился в поисках монументальной темы для воплощения. Вскоре под впечатлением от войны между Италией и Турцией за колонии, повлекшей многочисленные жертвы, у Шадра родилась идея создания «Памятника мировому страданию», который он пытался реализовать в разные годы. По не зависящим от него причинам проект остался неосуществленным.

По замыслу Шадра скульптурно-архитектурный ансамбль должен был включать каменный двор, который с одной стороны замыкался бы пирамидой, символизирующей человеческую Голгофу со ступенями страданий, а с другой – Воротами вечности. В центре должно было лежать окруженное тополями и скульптурами Озеро слез. С большой долей вероятности можно предположить, что рисунок с изображением юноши – один из эскизов к задуманной Шадром скульптурной композиции с фигурами матери и умирающего сына, напротив которых должна была находиться сидящая фигура Смерти.

На протяжении всей творческой жизни Шадр считал высшей формой монументального искусства скульптурно-архитектурный ансамбль. Пластические и архитектурные разработки «Памятника мировому страданию» в конце 1920-х годов были использованы им при создании проекта нового мемориального комплекса крематория для Москвы, однако из-за нехватки средств он также не был осуществлен. В дальнейшем Иван Дмитриевич участвовал в разных конкурсах на проекты памятников, но лишь немногие из них были реализованы. Однако сохранились многочисленные графические эскизы, свидетельствующие о широте и грандиозности замыслов мастера.