Сюжетами наиболее известных картин выдающегося русского художника Бориса Михайловича Кустодиева были ярмарки, городские и деревенские праздники, трактиры, толстые купчихи, часто изображенные с добродушной иронией. А.Н. Бенуа писал: «Настоящий Кустодиев – это русская ярмарка, пестрятина, “глазастые” ситцы, варварская “драка красок”, русский посад и русское село, с их гармониками, пряниками, расфуфыренными девками и лихими парнями…» В соответствии с темами отличительной чертой работ стали декоративность, нарочитая яркость, подчас грубость цветовых сочетаний. Этой манере Кустодиев остался верен и после революции, варьируя в поздних работах прежние мотивы.

Небольшая картина изображает массовое зимнее гулянье, развернувшееся многокрасочной мозаикой: купчиха в красном салопе с ребенком и с мужем в шубе на бобрах и высокой боярской шапке, гармонист на лавке с девками в расписных платках, крытые малиновой полостью сани, «мальчишек радостный народ», разносчик в фартуке с лотком, собаки, лошади, вывески. Художник любуется ярким солнцем на стенах домов и балаганных шатрах, холодными синими тенями на белых сугробах. Золотые купола тонут в заиндевевших кронах, шатровая колокольня и маковки церквей соседствуют с зазывной вывеской «Здесъ номера».

Кустодиев замечательно находит контраст зеленоватого неба и инея и дыма из труб, розовых на солнце, – декоративный, несколько даже театральный и вместе с тем тонко и точно передающий особенный цвет русской зимы. Художник писал не с натуры, а исходя из собственных воспоминаний о ней. Прикованный в расцвете лет из-за паралича ног к инвалидному креслу, он обратился ко всему накопленному богатству наблюдений и с редким упорством и трудолюбием продолжал заниматься любимым делом. Картины Кустодиева рождались как сон, как волшебная мечта о привольной, счастливой жизни. У него восприятие быта России особенное: уродливости, страху, социальным вопросам нет места в его полотнах – они наполнены радостью.