В импровизациях, по мнению Кандинского, сильно выражен элемент «чисто-и-вечно художественного», который имеет «космический характер».

«Импровизация холодных форм» создана как вариация на тему больших композиций 5, 6 и 7. В общем построении прослеживается спиральная структура, пространство строится наложением сегментов округлых плоскостей. Композиция кажется опрокинутой, раскрывающейся при взгляде сверху. Она представляется эксцентрической по пространственному воздействию и, при отсутствии глубины, формы разрастаются на зрителя. Обобщенные поля основных цветов (красный, синий, желтый) противопоставляются более измельченным графическим элементам.

Цвета проявляют свои качества в соответствии с теорией Кандинского. «Красный цвет – очень живая, беспокойная краска, которая, однако, не имеет легкомысленного характера разбрасывающегося на все стороны желтого цвета…». Красный, который проявляет «кипение и горение в основном внутри себя», доминирует в композиции, он переживает трансформацию от «холодного» малинового с белым бликом с тенденцией замутнения в оранжево-красном в центре. Синий и желтый служат своего рода противовесом. «Синий – типично небесный цвет. При сильном его углублении развивается элемент покоя».

В верхних углах расположены черные бездны, в которых различимы мерцающие звезды. Над цветными сегментами угадывается черная полоса коня или трехголового змия с ангелоподобными всадниками – воинами. Во взаимодействии фигур-знаков отчетливо просматривается мотив змееборчества. Эта тема прочитывается прерывисто по причине перепада масштаба фигур и их фрагментарности. Вообще, сам процесс распознавания фигур-знаков в произведениях Кандинского существенно усиливает эффект аналитического погружения в картинное пространство, что особенно характерно для данной импровизации. Живописная поверхность благодаря мелким дробным мазкам передает мерцание чешуи, цвета кажутся наиболее физиологичными и осязаемыми, нежели в других работах.

В теоретическом трактате «О духовном в искусстве» Кандинский, обобщая идею цветового круга, создает образ змеи, кусающей себя за хвост, близкий образному строю импровизации. «Как большой круг, как змея, кусающая себя за хвост – символ бесконечности и вечности, – стоят перед нами эти шесть цветов, составляющих три большие пары контрастов. Направо и налево от них находятся две великие возможности безмолвия, безмолвие смерти и безмолвие рождения». Подобная тематика встречается во многих работах Кандинского 1914–1916 годов.