В конце 1910-х годов Кандинский вновь обращается к технике работы на стекле, продолжая опыты по «развеществлению» предметной формы, начатые им в 1911–1912 годах.

В своем эссе 1913 года, рассказывая о пути движения к беспредметности, Кандинский выводит «Композицию VI» из своей подстекольной живописи. Художник настоятельно подчеркивает, что именно в тигле этой зародившейся в средневековье формы народного баварского искусства он находит эликсир искусства будущего — беспредметность.

Представившаяся при реставрации работы Кандинского «Дамы в кринолинах» редкая возможность заглянуть «по ту сторону» живописи, увидеть внутреннюю сторону стекла показала, что «двуликое» стекло у Кандинского действительно таит в себе возможность трансформации материи. С лицевой стороны видна собственно «подстекольная живопись» – изящная «багатель», – полностью фигуративный рисунок пером с раскраской яркими локальными пятнами, а с оборотной стороны разворачивается динамичная, экспрессивная композиция цветных форм, почти теряющих телесные очертания. Возможность исследовать процесс исполнения композиции «Дамы в кринолинах» позволяет доказать, что сама технология создания подстекольной живописи: от уточняющего контура к подмалевку, от детали к общему, от видимого к скрытому, подсказала Кандинскому принципы преодоления предметности и инициировала эксперименты по «растворению вещественных форм».