В конце 1910-х годов Кандинский вновь обратился к технике работы на стекле, продолжая опыты по «развеществлению» предметной формы, начатые им еще в 1911–1912 годах. С этой техникой художник познакомился в Мюнхене, а уже в Москве создал целую серию с изображением галантных сцен в духе «Мира искусства».

В своем эссе 1913 года, рассказывая о пути движения к беспредметности, Кандинский выводит «Композицию VI» именно из своей подстекольной живописи. Художник настоятельно подчеркивает, что именно в этой зародившейся в Средневековье форме народного баварского искусства он и находит суть искусства будущего – беспредметность.

Когда возникла необходимость реставрировать одну из этих работ, представилась возможность заглянуть «по ту сторону» живописи и увидеть внутреннюю поверхность стекла. Оказалось, что «двуликое» стекло у Кандинского действительно таит в себе возможность трансформации материи. С лицевой стороны видна собственно «подстекольная живопись» – изящный, полностью фигуративный рисунок пером с раскраской яркими локальными пятнами, а с оборотной стороны разворачивается динамичная, экспрессивная композиция цветных форм, почти теряющих фигуративные очертания.

Исследование процесса исполнения этой композиции позволяет доказать, что сама технология создания подстекольной живописи – от уточняющего контура к подмалевку, от детали к общему, от видимого к скрытому – подсказала Кандинскому принципы преодоления предметности и инициировала эксперименты по «растворению вещественных форм».