Произведение Ларионова представляет собой радикальный вариант неопримитивизма, где пространственность уступает знаковости. Плоскость холста разделяется на четыре неравные части, в которые помещены символические образы самого жизнеутверждающего времени года. Расцветающее древо жизни, птицы, мотив влюбленных, примитивное изображение женщины, напоминающее наскальные рисунки древних людей, соединяются в некий рассказ со своей внутренней логикой. Условный художественный язык произведения перекликается с лубочными картинками, широко распространенными в XVIII – начале ХХ века в России и Европе. Даже бесхитростный текст с наезжающими друг на друга буквами – «Весна прекрасная с яркими цветами с белыми облаками» – уподобляется лубочным надписям. Напрямую отсылая к народным гравюрам, картина Ларионова будто задумана как сильно увеличенная иллюстрация к печатному календарю, имевшему хождение в крестьянской среде. Яркий желтый фон произведения ассоциируется с солнечным светом, согревающим землю после долгой холодной зимы и пробуждающим жизнь. Художник минимальными средствами передает радостное настроение, свойственное всему живому в весенний период.

Стилизация приемов массовой культуры как нельзя лучше способствовала решению авторской задачи: создать произведение «помимо проявления своей личности в нем». Другим источником вдохновения художнику служили простодушные рисунки детей. Женская фигура связана с образами Венер, которые Ларионов бесконечно варьирует, создавая в эти же годы «Венеру» (Государственный Русский музей), «Еврейскую Венеру» (Нижегородский Государственный художественный музей), «Кацапскую Венеру» (Екатеринбургский музей изобразительных искусств) и т.п.

Впервые картина экспонировалась вместе с тремя другими произведениями из цикла «Времена года» (1912) – «Зима» (Государственная Третьяковская галерея), «Осень» (Центр Жоржа Помпиду), «Лето» (частное собрание) на выставке «Мишень» (1913, Москва), где также были показаны детские рисунки и картины самоучек. Архетипическая модель, заложенная в основу всего цикла «Времена года», стала некой универсальной формулой, завершившей период неопримитивизма в творчестве Михаила Ларионова.