Коровин Константин (1861-1939)
Вино и фрукты
1915
Размер - 67,2 x 87,7
Материал - картон на холсте
Техника - масло
Инвентарный номер - Ж-452
Поступило из Госфонда. 1958
Константин Алексеевич Коровин – живописец, график, театральный художник, педагог. Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у И.М. Прянишникова, А.К. Саврасова, В.Г. Перова, В.Д. Поленова, затем в Академии художеств (1881–1882). Член Абрамцевского художественного кружка, объединений «Мир искусства» и Союз русских художников; с 1910 года – главный декоратор московских Императорских театров.
В 1910-е активно работал в жанре натюрморта, особенно в летние месяцы, находясь у себя на даче в Гурзуфе, где всё проникнуто «красотой и радостью жизни». Основным мотивом его натюрмортов были пышные букеты роз, искрящиеся на солнце вазы с цветами и фруктами и серебряная посуда. На первый взгляд, эти работы кажутся спонтанными и даже хаотичными, однако они обладают строгой рациональностью построения гармоничной композиции.
В центре натюрморта «Вино и фрукты» на серебряном блюде художник разместил плоды – персики, виноград и инжир, фланкированные винного цвета сосудом, серебряным бокалом, а также букетом роз на втором плане. В левом верхнем углу показан перспективный вид на высокую скалу и синее море. Композиция картины закручивается вокруг серебряного блюда благодаря колористическому решению – чередованию винно-бордовых и сине-зеленых пятен.
Коровин писал быстро, в свободной импрессионистической манере, создавая очертания предметов буквально несколькими движениями кисти, самой формой мазка. Будучи прекрасным колористом, благодаря мозаике удачно подобранных по тону цветов он создает яркий и насыщенный южный колорит. Художник Аркадий Рылов, восхищаясь живописью Коровина, писал, что его краски «радостно играют на солнце живыми цветами, щедро разбросанными смелой кистью мастера».
Натюрморты для Константина Коровина были не только и не столько этюдным материалом, в котором он решал разные колористические, композиционные или стилистические задачи, сколько одой жизни. Сам художник отмечал: «Какая во мне жажда восхваления всего, что вижу я».