Весной 1918 года М.В. Нестеров работал в Черниговском скиту, вблизи Троице-Сергиевой лавры, недалеко от Абрамцева. Тогда среди многих весенних этюдов был исполнен и этот, который стал поэтической живописной основой для одноименной картины (1918, частное собрание, Москва). События 1917 года, особенно трагический Октябрьский переворот, потрясли Россию и изменили судьбу каждого человека. В одном из писем этого времени художник писал: «Вся жизнь, думы, чувства, надежды, мечты как бы зачеркнуты, попраны, осквернены».

В это тревожное, тяжелое время Нестеров искал, как всегда, спасение в творчестве и общении с природой, находя душевное успокоение в ее извечной красоте и гармонии. Пробуждающиеся травы и деревья, опушенные молодой зеленью, приблизились к недвижной воде. За их легкой сквозящей стеной, как стражи, поднимаются темные ели, словно оберегая хрупкую тишину. В такой тишине и возникают звуки соловьиных трелей, лишь им позволено нарушить покой природы. Легкими касаниями кисти, удлиненными мазками, мягко ложащимися на холст, художник воспроизводит едва ощутимое движение клонящихся к воде высоких трав. Через пластику живописи, ее деликатность, гармонию цветовых созвучий возникает образ умиротворенной природы, заглушая состояние внутренней тревоги. На обратной стороне этюда надпись Нестерова: «Будущему внуку или внучкѣ отъ будущаго Деда. Желаю, что бы жизнь внука или внучки была похожа на „вѣсну“, здѣсь изображенную. 1918 года. Апрель-май 22». 4 августа 1918 года у старшей дочери Нестерова Ольги родилась внучка художника Ирина (1918–2003).

В течение 1917–1918 годов Нестеров исполнил в Абрамцеве и его окрестностях, в Черниговском скиту несколько близких по композиции и цветовому звучанию пейзажных этюдов, использовав их в одной из самых поэтичных картин этого времени «Соловей поет», с изображением юной женщины, слушающей соловьиные трели. Повторение картины 1929 года находится в собрании Метрополитен-музея в Нью-Йорке.