«Тело человека ‒ родная стихия скульптора», а эталоном красоты C.Т. Конёнкова, как правило, были образцы прошлого ‒ эллинистической Греции, Древнего Рима, итальянского Возрождения. Открытия археологов конца ХIХ века подарили миру удивительную красоту ранней греческой пластики. Путешествуя по Элладе (1912), Конёнков был ошеломлен тем, что увидел на этой древней земле. Он открыл для себя новую культуру, новый источник вдохновения и начал рубить свои потрясающие «греческие» скульптуры там же, в Афинах, и продолжил, вернувшись на Родину. Из искрящегося уральского мрамора, структурой напоминающего пентелийский мрамор, он изваял одну из лучших своих работ ‒ «Женский торс». Торс сознательно стилизован под фрагмент античной статуи, извлеченной из толщи земли, где она пролежала века, но это обманчивое ощущение проходит, когда видишь смелую композицию, современную форму, задор и восторг молодой энергичной жизни. В ней такая радость бытия, бьющая через край энергия, предельная законченность пластической формы, какие могут быть созданы только резцом мастера ХХ века.

Произведение С.Т. Конёнкова «Женский торс» с первого появления на выставке Союза русских художников 1913–1914 годов покорило зрителей и было приобретено И.А. Морозовым. После революции скульптура попала в Музей нового западного искусства и лишь в 1927 году – в Третьяковскую галерею.