Татьяна Спиридоновна Любатович (1859–1932) в течение полутора десятилетий была ведущей артисткой и первой исполнительницей многих партий в спектаклях Русской частной оперы С.И. Мамонтова. Константин Коровин в те же годы оформлял декорации для большинства постановок мамонтовского театра. Он считал оперу высочайшим соединением искусств: «Артисты, певцы, краски, костюмы, оркестр, женщины, жемчуга, золото, свет – все это поглощало меня», – вспоминал художник. Любатович, обладавшая голосом уникального звучания, постоянно совершенствовала свое вокальное мастерство у лучших педагогов Европы. Весной 1889 года она проходила стажировку у профессора Бертрами во французском городе Дьеппе. Там Коровин, сопровождавший Савву Мамонтова в его путешествии по Франции, написал портрет Татьяны Любатович на фоне Ла-Манша.

В творчестве художника особое место занимают работы, жанр которых подчас трудно определить. В них изображенная женщина – это образ прекрасного, душа всего сущего, в том числе пейзажа, интерьера, натюрморта. Желание передать на холсте красоту и правду зрительного впечатления определяло этюдную манеру живописи Коровина. Портрет Т.С. Любатович написан с истинным удовольствием живописца, умеющего несколькими широкими, живыми, динамичными мазками создать образ и настроение. С портрета, чуть обернувшись, словно ее окликнули, приветливо смотрит молодая женщина, которую современники вспоминали как человека общительного, увлеченного и жизнерадостного. Художник, изображая свою модель на фоне простирающегося до горизонта моря и серебристо-серого нормандского неба, живо передает эмоциональную атмосферу весеннего дня, наполненного соленым запахом моря и солнечным светом, озаряющим женское лицо. Набегающие порывы по-весеннему прохладного прибрежного ветра развевают одежду и завязки нотной тетради, которую держит певица.

Константин Коровин, имя которого неразрывно связано с появлением и развитием импрессионистического направления в русском искусстве, начиная с ранних своих работ и до конца творческой жизни дорожил правдой первого зрительного впечатления. В мгновении, выхваченном из потока жизни и перенесенном на холст, Коровин, как, пожалуй, никто другой, умел передать зрителю неповторимое очарование и одухотворенную красоту окружающего мира.