Константин Коровин, закрепивший за собой славу «русского импрессиониста», был не чужд в своем творчестве и иных, символистских интонаций. Из поездки в Париж в 1893 году он привез сборник стихов и прозы французских символистов «Роза и крест» и восторженные рассказы о символизме. Его романтической натуре была по душе недоговоренность и поэтическая содержательность нового течения, стремление искусства выявить некую таинственную сущность через реальность – все это присутствовало в его собственных пейзажах, с особой силой проявившись в картине «Гаммерфест. Северное сияние» (1894–1895).

Дремлющие в ночных гаванях темные силуэты кораблей, призрачный блеск огней, их зыбкое отражение в морской воде, всполохи северного сияния – словно видения из юношеской мечты Коровина о дальних путешествиях, неведомых странах, сказочном мысе Доброй Надежды – подобии рая на земле.

Такого рода ноктюрны – похожие на миражи городские пейзажи с видами набережных и водного пространства – любил писать протоимпрессионист Джеймс Уистлер, создатель живописных симфоний, гармоний. В 1888–1889 годах его картины, пастели и акварели экспонировались в Париже, где с ними и мог познакомиться Коровин. Способность выражения музыки средствами живописи, своего рода синестезия, была у него не заимствованной, а врожденной и только углублялась в оформлении музыкальных спектаклей. Возможно, воздействие Уистлера сказалось в интересе Коровина к черным и серым тонам, этим универсальным «гармонизаторам». Но если Уистлер создавал свои ноктюрны как воспоминания, смутные, освобожденные от случайных подробностей, преображенные определенным чувством, то Коровин более всего дорожил правдой зрительного впечатления, неминуемо отрезвляющей и мешающей выражению Тайны. Эти северные этюды, наполненные темпераментом молодого мастера, будто вторят словесным поэтическим описаниям коровинских воспоминаний: «стальной туман над океаном», его «тяжелые и мрачные волны», спускающиеся в море отвесные прибрежные скалы, «кровавые всполохи Северного сияния» и «бесконечные песчаные отмели», незаметно переходящие в спокойную гладь северных озер и дальше сливающиеся с небом.