Борис Кустодиев – один из самобытнейших мастеров русского искусства рубежа XIX – первой четверти XX века, певец настоящей русской жизни – с ее масленицами и народными гуляниями, уютными чаепитиями и шумными трактирами. В созданных им женских образах ему удалось стать автором уникального, узнаваемого типа женской красоты, сделав выражение «кустодиевская красавица» нарицательным. Картина «Русская Венера» словно завершала серию колоритных героинь, с таким любованием написанных художником.

Древняя богиня красоты рождалась из пены морской, но русской красавице ближе неприхотливая деревенская баня, деревянная кадка и сверкающие пузыри мыльной пены.

Если прежде Кустодиев рассказывал о своей красавице – пышнотелой, ленивой и полусонной купчихе с иронической усмешкой, то теперь он восхищался красотой пышущего молодостью и здоровьем тела, белизной кожи, золотом длинных волос и, конечно же, душевной чистотой юности. Высокая, словно изваянная из мрамора, стыдливо прикрывающаяся изумрудным веником, возникает она подобно Венере.

Для произведения в комнате-мастерской художника позировала его 20-летняя дочь, родившаяся, к счастью отца, с внешностью его любимых тициановских типажей.

Первоначальный вариант картины находится в Нижегородском художественном музее и написан он на обороте семейного портрета на террасе, исполненного в 1906 году. Третьяковская галерея хранит один из вариантов нижегородского полотна. Беспрестанная работа над уточнением образа, внесение в него как можно больше черт обобщенности, лаконичности, убирая с пространства холста лишние бытовые подробности, акцентируя внимание зрителя на саму фигуру Венеры, свидетельствуют о той значительности смысла произведения, которое вкладывал в него сам Кустодиев, будучи уже тяжело больным.