Ленинградский художник Николай Андреевич Тырса был хорошо известен любителям искусства как в Ленинграде, так и в Москве. С интересом и одобрением была воспринята критикой прошедшая весной 1925 года «Выставка рисунков группы художников», организованная А.В. Бакушинским в Цветковской галерее, уже присоединенной в это время к Третьяковской.

С середины 1920-х годов в искусстве Тырсы усилилось значение живописных приемов. В 1930-е он, сохраняя интерес к акварели, перешел и к живописи. Летом 1926 года художник увлеченно работал в деревне Тайцы. Он писал деревенские дома и сараи, а также интерьеры своего жилища. Его интересовали и спокойные солнечные, и бурные ветреные дни.

На представленном акварельном рисунке перед нами точная фиксация немудреной натуры: скромный сельский домик, деревья, трава, дрова… В то же время это декоративная картина, где лилово-коричневые цвета избы с яркой желтизной пристройки и охристой окраской дров на переднем плане оттенены бирюзовым цветом травы, неожиданными проблесками звучной синевы.

В большинстве акварельных листов, созданных в Тайцах в 1926 году, Тырса использовал акварель не для создания цветных пятен-заливок; он работает штрихом, не только передавая фактуру бревенчатой стены или железные листы покрытия крыши – штрихами он изображает небо, деревья, траву. Живое движение кисти придает рисунку энергию.

Достоинством своих работ Тырса считал их оптимистическую интонацию: они «внушают бодрость», «доступны, памятны». Критики подчеркивали его принципиальную ориентацию на натуру. Однако исследователь ленинградской пейзажной живописи А.И. Струкова отметила, что, в отличие от импрессионистов, Тырса «сам творит натуру, а не следует ей».