Жанр ню с давних пор любим художниками разных школ и направлений. Мастера кисти Советской России не составляли здесь исключения. Маврина обращалась к этому жанру со времен учебного рисования во ВХУТЕМАСе и привносила в него изрядную долю своего задорного лукавства, юмора и изобретательности. В этом гедонистическом, по сути, жанре в полной мере проявился вольный и жизнеутверждающий характер художницы. Она всегда любила само вещество краски и в живописи на холсте, и в живописи на бумаге (которую с достаточной условностью относят к графике). Маврина наслаждалась, работая с этим веществом. Однако чуть ли не с наибольшей силой она ощущала наслаждение от работы с ним, когда писала своих обнаженных, то есть пыталась воспроизвести на холсте или бумаге само вещество человека – его телесность. Расцвет этой стороны ее творчества приходится на конец 1920-х – 1930-е годы. Конечно, во многих ее ню чувствуется влияние любимых художницей французов: Пьера Огюста Ренуара, Анри Матисса, Пьера Боннара. Она и не скрывала, что, изображая своих обнаженных, нередко соревновалась с этими прославленными мастерами. Но ее рука узнается безошибочно по той озорной, естественной и временами немного угловатой прелести, которая ощущается в работах, принадлежащих к жанру ню.

В конце 1920-х почти все обнаженные Мавриной или, как она их называла, «нюшки», – это всё же скорее графика, чем живопись. Телесность моделей еще не столь подчеркнута, в большинстве случаев художница работает скорее линией, чем пятном. Но ближе к середине 1930-х положение меняется, и у Мавриной появляется множество обнаженных, как в живописном варианте, так и в графическом, и в них художница весьма активно, хотя и с достаточной деликатностью акцентирует именно качество телесности.

«Обнаженная с черными косами» 1940 года с полным основанием дает нам это увидеть. Как и большинство мавринских обнаженных того времени, она изображена сидящей в сложной позе на тюфяке в черную клетку. Хотя большинство «нюшек» Мавриной весьма далеки от общепризнанных канонов красоты, в этом случае перед нами предстает настоящая восточная красавица с идеальной фигурой, узкими глазами и роскошными черными косами. Своеобразие этой модели подчеркивает к тому же прописанный довольно активно светло-желтый фон и черный цвет ее волос. Контуры фигуры выделены быстрыми гибкими линиями, объем художница лепит с помощью всего нескольких акварельных пятен. Как она сама писала, «всё начинает складываться из мазков цвета. И красный, синий, желтый уже не красный, синий, желтый, а еще какие-то цвета плюс к ним, дающие жизнь и воздух». Эффект, о котором говорит Маврина, усиливается в этой работе благодаря оставленным свободными, не прокрашенными, участкам бумажного листа.