«Так полюбилась мне старинная архитектура, нетронутая, не засушенная реставраторами, в пейзаже, со всеми своими „луковками“, „репками“, шатрами, окнами, крыльцами», – писала Маврина в дневнике о впечатлениях, связанных с ее бесконечными путешествиями в старые русские города, продолжавшимися со второй половины 1940-х до конца 1980-х.

Одним из первоначальных импульсов к этим путешествиям в 1960-е было стремление «отстоять красоту». В связи с очередной волной гонений на церковь в хрущевское время возникала реальная угроза разрушения тех древних построек, которые уцелели в старинных городах после первой волны «воинствующего атеизма» 1930-х и разорений военного времени. Город Загорск (Сергиев Посад) был одной из главных привязанностей Мавриной. Он дал пристанище ее семье осенью 1941 года, когда с мужем и мамой она перебралась туда из подвергавшейся усиленным бомбардировкам столицы. Он подарил ей чувство защищенности и, пусть на время, какого-то уюта. Именно тогда художница в полной мере оценила красоту древней архитектуры и полюбила ее на всю жизнь. К 1940-м относится большой цикл ее работ, посвященный древностям Москвы. С конца 1940-х Маврина совершала регулярные поездки в старые русские города и посвящала им большое число работ, выполненных в разнообразных техниках. Но если в 1940–1950-х пространство этих архитектурных фантазий Маврина старалась выстроить согласно правилам перспективных сокращений, то уже в следующие десятилетия она сжимает изображаемое пространство. Предметы, находящиеся на разных планах, художница окрашивает цветами примерно одинаковой интенсивности, но разнообразных оттенков. При этом в ее листах всегда присутствует столь необходимое в пейзажных изображениях ощущение дали и близи.

«Я не люблю писать архитектуру без людей, – так Маврина признавалась в одной из своих статей 1960-х. – Они тут живут, “тутошные”, и густоцветные дома их тут».

Обитатели старинного Александрова, расположенного по тому же направлению, что и Загорск, но чуть дальше от Москвы, удостоились особого внимания художницы. Вернее, речь идет не о современниках, а об их прадедушках и прабабушках, которые населяли Александров примерно за сто лет до них. На первом плане слева Маврина выводит десяток изображений людей всех возрастов, одетых в костюмы середины XIX века и представляющих разные сословия тогдашних обитателей этого уездного города. За ними виднеется лента реки, а за рекой начинается настоящий парад разного рода строений, характерных для среднерусской местности. Но в каждом из этих изображенных персонажей и в каждой постройке неизменно присутствует своя особость и своя «густоцветность».