Еще в ранние послевоенные годы Маврина начала регулярно совершать поездки – чаще вместе со своим мужем Николаем Кузьминым, иногда одна – в древние русские города и заповедные места.

Одним из первоначальных импульсов к этим путешествиям стало стремление «отстоять красоту», как это было во время войны, когда она рисовала Москву. В эпоху возрастающей социальной мобильности 1960-х люди массово покидали села и малые города и переселялись в крупные центры. Всеми брошенные памятники старины в этих местах постепенно чахли и исчезали. Из-за политики модернизации разрушалась природная среда, изменялись ландшафты, которые Маврина помнила с детства. В ее дневниках немало сетований на эту тему: «Все, что я люблю и рисую, исчезнет, уже исчезает, надо сохранить. Люблю и любуюсь всегда пейзажем со старинной архитектурой или с деревнями. Или просто лесом и полем».

Из года в год художница пыталась хотя бы в своих рисунках и набросках уберечь и сохранить любимые места в их первозданном виде, поэтому такое большое место в ее творчестве занимает архитектурный и природный пейзаж. Она прекратила свои поездки, когда ей было почти 90.

Художницу совершенно не смущала довольно неказистая повседневность, которую она нередко изображала на фоне старой архитектуры и природы. Но временами она обращалась только к «чистой» природе, по своему обыкновению сжимая реальное пространство и изменяя освещение и природные цвета. Особенно этот художественный прием преображал ее зимние лесные пейзажи, которые она делала почти монохромными. Зимний лес в работе «Первый снег» 1969 года имеет некоторую протяженность лесного пространства, сохраняющую определенную степень реалистичности изображения, и горизонталь прямоугольного формата произведения это подчеркивает. Интересно сравнить этот пейзаж Мавриной с более поздней работой «Зимний лес» 1981 года.