В годы войны Маврина нашла для себя способ внести вклад в общее дело победы над врагом. В 1942 году она вернулась в Москву из Загорска, куда вместе с мужем и матерью уезжала на время наступления немцев осенью 1941-го. Художница начала большой графический цикл, посвященный московской старине. До войны она часто писала и рисовала столицу, но на старые московские строения – будь то церкви или гражданские сооружения – почти не обращала внимания. Архитектура Загорска в 1941 году пробудила в ней интерес к московским древностям, но у нее возникла тревога, что вся эта красота может быть разрушена до основания. «В войну, проехав раз по Сретенке на автобусе, – вспоминала она, – увидала за домами собор XVII века – такой же, как в книжках Грабаря. Я увидала всю его вековую красоту. И она может погибнуть от бомбежек! Надо зарисовать, пока стоит целая. Буду рисовать всё, что осталось от „Сорока-сороков“ – пока не погибло. Я ходила по Москве – из улицы в улицу, по всем переулкам, площадям: рисовала незаметно, иногда в кармане пальто, иногда заходя в чужие подъезды; запоминала, чтобы дома уже написать красками на небольших листиках серо-голубой бумаги, на которой хорошо ложилась акварель и гуашь. Хорошо, что ее было вдосталь».

Маврина без устали рисовала, а затем оживляла акварелью, гуашью и пастельными мелками церкви, монастыри, старинные здания. Тонкая обводка тушью и пером кроме простой фиксации архитектурной формы подчеркивает хрупкость этой формы в условиях военного времени. От нарядной текучей акварели в душе пробуждается, несмотря ни на что, радость и надежда на то, что это чудо может быть сохранено. Почти на каждом рисунке есть пояснительные надписи и точная дата, что превращает серию в своеобразный дневник Москвы тех лет.

Церковь Рождества Богородицы в Путинках, что на старом «Путевом» Посольском дворе, была построена при царе Алексее Михайловиче на месте старой деревянной церкви, уничтоженной пожаром. Новое каменное здание храма стало ярким образцом «русского узорочья» – стиля, который характеризовался затейливыми формами, обилием декора, сложностью композиции и живописностью силуэта.

Если большинство рисунков 1942 года, посвященных московским древностям, представляет собой зимние сцены, то переломный в войне 1943-й у Мавриной получился более разнообразным – со всеми четырьмя сезонами. Акварель с церковью Рождества была выполнена в холодном и вьюжном январе 1943 года. Этот рисунок свидетельствует не только о стремлении художницы, по ее собственным словам, «сохранить красоту». В нем Маврина подчеркивает динамику архитектуры – завораживающая высота затейливо украшенных куполов возносится в небо, прочь от темноты, холода и метели, хозяйничающих на земле. В холодном январском небе отчетливо виден золотой лунный серп, словно символ наступающих перемен – от зимней темноты к свету и весне.