Вторая половина 1920-х – начало 1930-х годов – период, когда в творческой биографии Ларионова происходило возвращение к станковому искусству. Большая часть композиций этого времени исполнена в графических техниках. С.М. Романович, один из первых биографов Ларионова, писал: «Размеры этих работ очень небольшие, почти всегда в несколько десятков сантиметров <…> Они исполнены чаще всего клеевой краской – темперой, акварелью, гуашью. Различной окраски бумага, нередко самых грубых сортов, в своих целях часто используется живописцем, умеющим придать этим листам вид необыкновенной изысканности. Иногда сюжеты повторяются во многих вариантах, создавая своеобразное следование мотивов». Для Ларионова не важна тема композиций, импульсом, поводом к созданию графического листа может послужить любое натурное впечатление – например, купленная и оставленная на столе рыба. Тема композиций Ларионова – возникновение предмета из беспредметной среды. Затеки разведенной до прозрачности гуаши, сгущаясь, позволяют угадать проступающее пространство интерьера, очертания рыб.

Серия включает как беспредметные композиции, так и листы с изображением рыб. С увлеченностью экспериментатора художник пытается зафиксировать то мгновение, когда из стихии красочных мазков, из постепенно сгущающихся оттенков тона рождается образ.