Дар Михаила Ларионова – совмещать в своем творчестве сразу несколько стилей, тем, направлений. Исследователи называют это плюралистической концепцией, или концепцией сознательного полистилизма. Именно таким, плюралистическим, оказался для Ларионова 1909 год, когда художник, вдохновленный народным искусством вывески и лубка, изобрел новый стиль – неопримитивизм. Это острая, дерзкая эстетика; «низкие» сюжеты (будни солдат, изображение пьяниц, трактиров); пародия на высокое искусство (в сценах провинциальной жизни). И одновременно, летом того же года, Ларионов писал натюрморты, интерьеры, пейзажи и другие картины, в которых вообще нет неопримитивистских черт. Программная «натурность» этих работ даже заставляла специалистов перемещать их в допримитивистский период внутри стилистической эволюции художника.

К этой группе относится «Интерьер с колодой». В отличие от примитивистских композиций с их нарочито плоскостной, вывесочной, антинатурной эстетикой здесь есть ощущение свободного, открытого пространства, словно продуваемого потоками воздуха.

В «Интерьере» очевидно влияние новой французской живописи. Подобно Полю Сезанну, Ларионов совмещает в картине несколько точек зрения, что создает ощущение живой, вибрирующей, динамичной среды – в противовес традиции классической школы запечатлевать натюрмортную композицию только с одного ракурса. Фрагментирование композиции – прием, позаимствованный Ларионовым у импрессионистов, – усиливает это впечатление. Благодаря активным ракурсам и такому же активному ритму мазков все изображенные предметы предстают не безликим стаффажем, а живыми портретируемыми персонажами. Один из главных – деревянная колода на первом плане. Хотя на картине она в роли журнального столика, скорее всего, большую часть времени колода использовалась Ларионовым как подставка под скульптуру, над которой он работал в том же 1909 году (еще один плюралистический аспект!)

Преобладающая в «Интерьере» изысканная холодная лилово-синяя гамма с контрастными вспышками желтого и терракоты также вдохновлена произведениями «отца» нового французского искусства. Это, пожалуй, одно из самых сезанновских произведений Ларионова. Но всё же Сезанн с его выверенной эстетикой не слишком близок темпераменту яркого авангардиста. В остальных работах этой серии больше влияния другого французского мэтра – Поля Гогена. Его парижская ретроспективная выставка 1906 года произвела на Ларионова огромное впечатление и вдохновила на поиск своего Таити, обретенного им в ярких насыщенных красках родного Тирасполя.