В череде многочисленных автопортретов Виктора Попкова «Шинель отца» занимает особое место. Художник вглядывается не только в себя, но и в свое поколение, свое время, анализируя и соизмеряя их с эпохой погибших за родину отцов. В результате автопортрет вырастает в сложную композиционно-метафорическую структуру и приобретает программный характер.

Обладая способностью конкретное и частное превращать во всеобщее, В. Попков расширил рамки личных воспоминаний о погибшем на фронте отце и создал полотно, повествующее об особом родстве поколений, об их живой и тесной связи. Зримым, материальным воплощением этой связи стала старая солдатская шинель, которая как реликвия хранилась в семье жены художника. В поисках выразительного образа В. Попков не раз надевал ее, подолгу ходил в ней и даже, по свидетельству очевидцев, изобразил себя в шинели обнаженным. В окончательном варианте картины под шинелью видна повседневная одежда, но художника критиковали за изображение ботинок иностранного производства.

Пространство картины «Шинель отца» затемнено и условно, отчего происходящее приобретает символичность и многоплановость. Этому способствуют и изображенные за спиной художника бесплотные тени – вдовы, силуэты которых, как и воспроизведение красного цветка, перенесены автором из картин его живописного цикла «Мезенские вдовы» («Воспоминания. Вдовы», «Северная песня» – обе в собрании Третьяковской галереи). Если шинель – память о погибшем отце, то фигуры вдов – дань любви и уважения к матери, на своих плечах вынесшей все тяготы вдовьей доли. Таким образом, в едином потоке времени, связывающем две эпохи, оказываются погибшие на войне солдаты, овдовевшие и постаревшие женщины, выросшие без отцов дети.

Трагическое звучание придает картине лаконичный, но экспрессивный колористический строй, сочетающий два доминирующих цвета – напоминающий солдатские шинели серо-зеленый и драматичный малиновый, рисующий силуэты вдов. Немногочисленны, но символичны и краски изображенной на переднем плане палитры художника, где выделяются похожий на сгусток крови красно-алый цвет и олицетворяющий чистоту и святость небесно-голубой. Шинель и палитра словно вступают в незримый диалог и воспринимаются равнозначными в стремлении к сохранению великой памяти, в борьбе за жизнь человека, его нравственность и духовность.

Виктор Попков примерил на себя солдатскую шинель, а значит, и судьбу целого поколения. Его размышления о неизбывном наследии Великой Отечественной войны вырастают до выявления внутренней генетической связи и причастности к героическому прошлому страны, до осмысления национальной исторической памяти.