«Чернобородый стрелец» – один из этюдов к картине «Утро стрелецкой казни» (1881, Третьяковская галерея).

Изображен брат матери художника, Степан Фёдорович Торгошин. Торгошины были торговыми казаками. Они занимались торговлей чаем, возили свой товар по сибирским городам и селениям – от Томска до Иркутска. Жили они в Торгошинской станице (в настоящее время в черте города Красноярска). В детские годы художник неоднократно гостил у родственников. На всю жизнь сохранились у него яркие впечатления от поездок к Торгошиным. Патриархальный уклад многолюдной богатой семьи, огромный дом, старые иконы, сундуки и костюмы, мощеный тесаными бревнами двор. «Там весь воздух казался старинным», – вспоминал Суриков. Двенадцать двоюродных сестер Сурикова, жившие в доме Торгошиных, вышивали на пяльцах и пели старинные песни. Они казались мальчику героинями былин. Запомнилась ему и длинная черная борода дяди Степана.

Спустя годы Суриков обдумывал образы стрельцов для будущей картины. Художник увидел в дяде Степане одного из участников стрелецкого бунта – немолодого человека с тяжелой судьбой, отрешенно воспринимающего прощание с женой. Душевное состояние этого стрельца сам автор определял словами: «…опустив голову, сидит, “как агнец жребию покорный”».

Стремясь передать драматизм ситуации и сложность характера героя, Суриков сосредоточил свое внимание на живописи лица. Стрелец на этюде представлен в белой рубахе – так же будут одеты все мятежники на большом полотне. На его плечи наброшен бегло обозначенный красный кафтан – форменная одежда стрелецкого войска. В окончательном варианте полотна художник тщательно прописал его желтые шнуры, заострил черты лица героя, сделал его позу более драматичной: правая рука напряженно сжимает горящую свечу – символ жизни и крепких убеждений. Позирующий для этюда Торгошин в задумчивости скрестил руки и отрешенно смотрит сквозь зрителя. Сведений о его жизни и судьбе почти нет, однако, вспоминая о своем дяде, художник неоднократно ассоциировал его личность с чернобородым стрельцом. Его жена Авдотья Васильевна, склонявшаяся к «старой вере», стала прототипом героини картины «Боярыня Морозова».