Этюд написан для картины «Боярыня Морозова» (1887, Третьяковская галерея). Суриков придавал большое значение образу юродивого и создал целый ряд набросков и этюдов, для которых ставил разных натурщиков. Юродивые были неотъемлемой частью мира Древней Руси. «Божьи люди», православные подвижники, отвергавшие мирские ценности и избиравшие особый подвиг – бесприютное нищенство, они почитались по всей Русской земле. В народе искренне верили, что юродивые наделены даром прорицания.

Работая над картиной, Суриков читал книгу историка Ивана Забелина, в которой сообщалось, что в доме Феодосии Морозовой жили юродивые Феодор и Киприян, последователи раскола. За свою приверженность старой вере они были сосланы и казнены, повторив тем самым судьбу боярыни. Согласно свидетельствам современников, Феодор ходил на морозе в рубахе и босой, по ночам часами молился.

Образ юродивого создавался на основе нескольких набросков и этюдов этого персонажа (1881–1884). По композиции он близок к другому одноименному этюду (1885, Третьяковская галерея), для которого позировал новый натурщик, имевший менее благообразную внешность, но более решительный вид. Черты его лица использовал художник для юродивого в картине «Боярыня Морозова».

Хотя внешность изображенного на этюде не была перенесена на большое полотно, именно в этой работе были найдены важные детали окончательного облика юродивого: ветхое рубище с большой прорехой на плече, нелепый платок на голове, а также вериги – тяжелая железная цепь на шее для самоистязания.

Живопись этюда отличается разного размера мазками, уверенным движением кисти. В колорите преобладает голубовато-серый цвет, отсылающий к красочной гамме будущего полотна. Охристо-рыжий тон объединяет фон, волосы и лицо модели, подчеркивая энергию образа. Художник умело смешивает краску послойно на холсте и на палитре, создавая большое количество оттенков и цветных рефлексов, порой разрушающих представление о подлинном цвете предмета.

При жизни Сурикова этюд приобрел известный московский коллекционер Михаил Морозов.