Нестеров вошел в историю русского искусства не только как художник-станковист, но и как мастер монументальной живописи. Четверть века, начиная с работы во Владимирском соборе в Киеве, он расписывал разные храмы, создав вместе с Виктором Васнецовым новый язык религиозно-церковной живописи. Однако философ Василий Розанов, когда увидел на его персональной выставке в 1907 году эскизы художника для храма святого Александра Невского в Абастумани, сделал вывод: «Нестеров не иконописец. Не его дело писать “Бога”, а только как человек прибегает к Богу».

Сам Нестеров это понимал. В 1900 году, трудясь над большим полотном «Голгофа», он признавался своему другу Александру Турыгину: «Трагедия – для меня задача небывалая. Да и формы более строгие, чем обычно, дают мне много забот». Тем не менее в этом произведении ему удалось выразить весь драматизм события, создав сильный в эмоциональном отношении образ. Для решения поставленной задачи художник прибегнул к живописно-пластическим приемам стиля модерн. В прорисовке фигур он использовал плавную контурную линию, а цветовые акценты расставил, столкнув с темным общим фоном белые и красные одеяния предстоящих Богородицы и Иоанна Богослова, что значительно усилило тревожное звучание сцены. «Голгофа» создавалась для XXVIII передвижной выставки 1900 года, после которой, как пишет Нестеров, он отдал полотно «на нужды войны [Русско-японской] <…> Ее купил какой-то сибиряк, увез к себе». Еще раз, но в иной композиционной разработке, Нестеров вернулся к сюжету «Распятия» в 1908 году, выполнив его в традиционном варианте.