Специальной творческой задачей, привлекавшей Крамского на протяжении всего пути в искусстве, была передача ночного освещения, необычного, таинственного, преображающего природу и человека. «Что хорошего в луне, этой тарелке? Но мерцание природы под этими лучами — целая симфония, могучая, высокая, настраивающая меня, бедного муравья, на высокий душевный строй», — писал Крамской.

«Лунная ночь» — пожалуй, самый эффектный из «ноктюрнов» художника. Героине картины Крамской придал черты сходства с Е.А. Третьяковой, женой С.М. Третьякова — родного брата П.М. Третьякова, купившего «Лунную ночь». Природа в картине передана через чувства горожанина, потерявшего органичную связь с миром природы и стремящегося в него вернуться.

Переживание природы в «Лунной ночи» находится в русле романтической традиции русского пейзажа XIX столетия. Здесь можно вспомнить не только глубоко оригинальное творчество А.И. Куинджи, чей необычный по экспрессии цвета портрет был написан художником в конце 1870-х годов, но и произведения любимого друга и ученика Крамского Федора Васильева. Влияние гениального ученика на учителя можно обнаружить в перекличке таинственной «Заброшенной мельницы» (1871–1873) Ф.А. Васильева и «Русалок» Крамского. Пейзаж Васильева «В Крымских горах» (1873) открыл для Крамского идею пространства, раскрытого «вверх».

Многие критики-современники Крамского, да и сегодняшние исследователи его творчества склонны расценивать «Лунную ночь» как наиболее банальное произведение в его наследии, где он более всего потакает вкусам публики. «Картина напоминает сцену какого-то читанного в юности романа или фразу старинного романса» — эта мысль повторялась во многих рецензиях на 8-ю выставку Товарищества передвижных художественных выставок, где впервые под названием «Ночь» была показана картина. Но такое прочтение не соответствует характеру личности и творчества Крамского. Безусловно, идея картины была значительно глубже и, как всегда у Крамского, связана с конечными вопросами бытия человека, хрупкости, призрачности земной красоты, земных человеческих ценностей. Композиция картины строится на контрастном сопоставлении двух элементов, двух начал: фигурки женщины в белом платье на скамье в лунном сиянии и победно устремленных вверх мощных стволов тополей старого парка, задающих иной масштаб, указывающих на возможность иного пути, пути выхода за пределы круга обычной земной жизни.