Две женские фигуры. Этюды к портрету В.Н. Третьяковой
Патрон шедевра
Крамской Иван (1837-1887)
Две женские фигуры. Этюды к портрету В.Н. Третьяковой
Размер - 22 x 28,8
Материал - бумага
Техника - графитный карандаш
Инвентарный номер - Инв.25069
Поступило из Московской закупочной комиссии (ранее собрание Н.И. Крамского). 1940
Рисунок можно отнести к 1875 году, когда Иван Крамской получил от П.М. Третьякова заказ на написание портрета его жены В.Н.Третьяковой (1876). Работа над живописным произведением продолжалась несколько лет – несмотря на то, что портрет датирован автором 1876 годом, художник продолжал работать над ним с перерывами четыре года. Замысел портрета оформился сразу, в мае 1875-го Крамской писал заказчику: «Портрет Веры Николаевны меня очень интересует, и я рад его сделать, у меня уже есть представление о картине…».
Однако работа протекала достаточно сложно, Крамской менял положение фигуры, аксессуары, фон. Первые сеансы проходили в сентябре 1875 года на даче Третьяковых в Кунцеве под Москвой. Вера Николаевна сама подобрала наряд – свою любимое платье, красную шаль и «простой деревянный батистовый зонтик». В феврале 1876 года сеансы проходили в доме Третьяковых в Москве, дочь коллекционера вспоминала: «в верхней галерее был поставлен громадный холст, неподалеку от дубовой лестницы появился ящик с красками, палитра, кисти… Мамочка стояла в чесучевом платье, в волосах ромашка, в опущенной руке – зонтик. На другой висела красная шелковая китайская шаль с бахромой…».
Колористическое решение портрета, потребовавшее изменения цвета шали, было найдено во время работы над пейзажным фоном летом 1877 года. Но и в последующие два года Крамской продолжал совершенствовать портрет. На карандашном этюде дважды изображена фигура женщины, ее лицо намечено лишь схематически – художник целиком сосредоточен на поиске позы модели. Он варьирует рисунок рук, аксессуары, детали костюма. Положение руки с шалью еще изменится в окончательной версии портрета, но основная образная характеристика уже найдена художником в этих беглых рисунках «без лица», и будущий портрет со всей очевидностью уже проступает в них.