«Итальянский полдень» – одна из картин Брюллова, исполненных им в период пребывания в Италии. Это жанровая картинка, отражающая сценку из повседневности. Такие работы отличались красочностью, интересом к подробностям быта местных жителей. Среди них – «Вечерня» (1822, Третьяковская галерея) и «У Богородицкого дуба» (1835, Третьяковская галерея), написанные Брюлловым.

Первый вариант картины имел также название «Девушка, собирающая виноград в окрестностях Неаполя» (1827, Русский музей). Он предназначался для императрицы Александры Федоровны и продолжал тему картины Брюллова «Итальянское утро» (1823, Кунстхалле, Киль, Германия). На ней тоже была изображена молодая итальянка. Картины имели одинаковый размер и мыслились как парные. «Утро» олицетворяло юность, зарю жизни, «полдень» – зрелость, расцвет сил.

Яркие краски, нагретая на солнце пышная растительность, веселые пышнотелые итальянки – художника захватили совершенно незнакомые впечатления. Попытка передать атмосферу Италии стала для него новым художественным опытом. Увидев крестьянку, собирающую в саду виноград, Брюллов был зачарован красотой этой сцены. Сочные светящиеся изнутри ягоды, сияние глаз молодой женщины, игра бликов и теней – все сплелось у Брюллова в картину неиссякаемой полноты бытия.

Картина получила широкую известность, но восприняли ее неоднозначно. Покровитель художника П.А. Кикин упрекал его в письме: «Ваша модель была более приятных, чем изящных соразмерностей». Брюллов отвечал ему, что художник вправе отступить от условной красоты форм и статуй и выбрать «разнообразие в формах простой природы».

Это повторение картины, исполненное в Риме спустя несколько лет, – свидетельство того, что автор учел критику первого «Итальянского полдня». Повторение в полтора раза меньше его. Картина написана более бегло, но убедительна цельностью впечатления художника от некогда увиденной сцены. Тип лица изображенной, пропорции в этой картине приближены к идеальным.

«Итальянский полдень» 1831 года – уникальный пример авторского переосмысления соотношения между античной эстетикой и полнокровием реальной жизни.