Венецианов Алексей (1780-1847)
На пашне. Весна
Первая половина 1820-х
Размер - 52,3 x 66,7
Материал - холст
Техника - масло
Инвентарный номер - Инв.155
Приобретено П.М. Третьяковым. До 1893
По вспаханному весеннему полю, придерживая двух лошадок, легко ступает босоногая молодая женщина. Она боронит землю перед посевом, словно совершая магический обряд пробуждения природы. Ее взгляд направлен на ребенка, играющего на невспаханной полоске травы с синими васильками. В глубине картины едва заметны еще две женщины, ведущие лошадей по пашне, что создает ритм повторяющегося движения по кругу, поддержанного и слегка изогнутой линией горизонта.
Венецианов написал поэтическую картину, соединившую в себе конкретность ситуации и метафоричность ее художественного осмысления. Облик и образ крестьянки и реален, и нет: кокошник на ее голове воспринимается диадемой, сарафан – греческой туникой, а сама она кажется Флорой, олицетворяющей весну и возвышенную красоту, – популярным в русской поэзии персонажем античной мифологии. Полупрозрачная живопись создает впечатление, что перед нами не реальная сцена, а мираж. Пейзаж просвечивает сквозь фигуры, и все предметы, одушевленные и неодушевленные, образуют некую единую субстанцию. Но прозрачность фигур вызвана, скорее, техническими затруднениями художника, чем намеренным приемом – это видно и по другим работам, таким как «Гумно» (1822–1823) или «Спящий пастушок» (между 1823 и 1826, обе – Государственный Русский музей).
Полотно воспринимается не «картиной-повестью», а «картиной-песней», по словам М.В. Алпатова. И потому сидящий на холодной весенней земле малыш предстает частью воображаемого поэтического мира, воплощением идеи единства человека и природы, в неизменном обновлении которой и заключен закон жизни. В пейзаже отражены приметы средней полосы России, характерные для Тверской губернии: скудость заболоченной почвы и растительности. Коряги и камни, застрявшие на меже с тонкими деревцами, напоминают о крестьянских усилиях в обработке каждого клочка своего надела. Но при этом пейзаж с его распахнутым под высоким блекло-голубым небом пространством и неяркостью красок становится образом Руси, проникнутым лирическим чувством, близким к народной песне.
Картина принадлежит к числу лучших произведений живописи первой половины XIX века в коллекции Третьяковской галереи.