Николай Александрович Львов (1751–1803) вошел в историю как один из самых ярких деятелей русского Просвещения. По разносторонности интересов его нередко сравнивают с М.В. Ломоносовым. Прославленный архитектор и переводчик книг об архитектуре А. Палладио, он интересовался геологией и химией, литературой и искусством, писал басни и стихи, собирал народные песни.

Львов впервые встретился с Левицким, вероятно, вскоре после приезда в Петербург в 1769 году. Знакомство в рамках литературного кружка, куда входили также Г.Р. Державин, И.И. Хемницер, В.В. Капнист, переросло в крепкую дружбу на долгие десятилетия.

Небольшой камерный портрет друга, один из вариантов которого хранится в Третьяковской галерее, Левицкий создал в тот период, когда уже сложилась его зрелая живописная манера. В 1780-е годы мастер пишет несколько подобных камерных работ, которые отличает определенная строгость и сухость композиции, сочетающаяся с эмоциональной сдержанностью. В таких изображениях особенно бросается в глаза характерная для почерка Левицкого подчеркнутая материальность строения лица и четкие очертания форм. Уравновешенность композиции и статичная поза свидетельствует о внутренней уверенности и психологической зрелости персонажа. Направленный на зрителя спокойный взгляд, кажется, принадлежит человеку, умудренному опытом.

Чтобы понять, насколько далеко ушел Левицкий в своих творческих поисках, достаточно сравнить рассматриваемое полотно с ранним изображением Н. Львова его же кисти (1773–1774, Государственный Литературный музей). Сглаженная живописная поверхность третьяковского портрета отличает его от свободных, почти эскизных приемов более раннего. Открытая фактура придает образу из Литературного музея чувствительность и эмоциональное оживление. Этому же впечатлению способствует сложный, довольно подвижный ракурс, благодаря которому фигура как бы теряет свою устойчивость.

Несмотря на разницу подхода, в обоих портретах ощутима дружеская симпатия мастера к своей модели. Об их безграничной доброжелательности по отношению друг к другу можно судить по письму Львова, датированному 1800 годом, в котором он обращается к Левицкому «мой старинный друг и поборник художества любезного».

На прочность их отношений указывает тот факт, что портреты Львова и его супруги М.А. урожденной Дьяковой (1778 и 1781, оба – Третьяковская галерея) кисти Левицкого долгое время хранились в семейном собрании. Лишь в 1899 году их передала в дар Румянцевскому музею М.М. Львова, урожденная Челищева, исполнившая волю покойного супруга, который приходился внуком моделям Левицкого.