Жизнь Бориса Кустодиева сложилась непросто. Сначала было детство в провинциальной Астрахани, затем учеба в Петербургской Академии художеств у Ильи Репина, заграничные поездки и всеобщее признание. Потом тяжелая болезнь и последующая операция на спинном мозге приковали его к инвалидному креслу. Около пятнадцати лет художник провел в коляске, мучаясь постоянными болями. Но, наперекор болезни, большинство его поздних произведений проникнуты самыми светлыми и радостными эмоциями.

Критики называют его работы живописью идеала, и вместе с тем замечают, что гармоничное сочетание ярких красок порождал мир мечты, который художник находил в самых обычных вещах. Его манера письма и подбор красок оригинальны и неподражаемы. Но существует еще и совсем другой Кустодиев – портретист. И фактически весь Серебряный век русской культуры в лицах нашел свое отражение в работах Кустодиева. Ученик Репина, он усвоил реалистический подход к изображению человека. Как и его учитель, Кустодиев стремился прежде всего выражать в портрете внутреннюю сущность портретируемого. «Похожий портрет, – по словам Кустодиева, – это такой портрет, который внутренне похож, который дает представление о сущности данного человека».

Большое место в этой галерее лиц занимают люди театра и, в частности, театра музыкального. В разное время как художник-оформитель Кустодиев с успехом работал над постановками опер А.Н. Серова, Н.А. Римского-Корсакова, М.П. Мусоргского, писал портреты оперных певцов. В частности, получили широкую известность его портреты великого баса Ф.И. Шаляпина. Драматический тенор Иван Васильевич. Ершов (1867–1943) в свое время пользовался не меньшей популярностью, чем Шаляпин. На сцене Мариинского театра он с особенным успехом исполнял партии героев опер Вагнера. В образе одного из вагнеровских героев – Зигфрида из тетралогии «Кольцо нибелунга», Кустодиев представил Ершова в раннем живописном портрете 1908 года.

В погрудном изображении 1922 года в облике артиста почти ничего не осталось от того, что выражало бы его принадлежность к миру театра. Это уже немолодой человек с узким лицом, высоким лбом, с поредевшей когда-то пышной прической смотрит на зрителя прямо и твердо. Немалая воля ощущается в его сжатых губах и даже в том, как плотно повязан его полосатый галстук. То есть перед нами человек, который, по всей видимости, знал гораздо лучшие времена, но привык всегда трезво оценивать обстановку и контролировать свои эмоции. Эта привычка помогает ему в его профессии успешного артиста, и она же служит опорой в жизни.