В историю отечественного искусства выходец из крестьянской семьи Алексей Кравченко вошел, прежде всего, как интересный и разносторонний график. Искусство Кравченко, виртуозно владевшего практически всеми видами гравюры и рисунка, многим известно по книгам, им проиллюстрированным. Иная сторона его творческой индивидуальности – живопись: к ней художник, обладавший врожденным живописным видением мира и тягой к монументальным формам выражения, обращался на протяжении всей жизни.

Кравченко начинал именно как живописец. В Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1904–1905, 1906–1910) он посещал мастерские В.А. Серова, К.А. Коровина, А.Е. Архипова, А.М. Васнецова. В 1905 году, когда из-за революционных событий занятия были прерваны, он учился в Художественной школе Ш. Холлоши в Мюнхене. Увлечение рисованием и гравировальным искусством, в котором художник наиболее полно реализовал себя, возникло после окончания училища и переросло в основную профессию. Смелый новатор, он выработал в графике экспрессивный авторский язык, позволявший передать эмоциональное восприятие мира. Кравченко активно работал в области рисунка, а также в технике офорта и ксилографии. Далекий от авангардных течений и многочисленных арт-группировок 1910–1920-х годов, тяготевший к классике, Кравченко выступил инициатором создания общества «Четыре искусства». В 1924 году оно объединило крупных мастеров живописи, графики, скульптуры и архитектуры под лозунгом синтеза искусств.

Признание выдающегося вклада в иллюстрирование книг пришло к Кравченко в 1920-х годах. Всего Алексей Ильич оформил 70 изданий. В основном это были произведения близких ему по духу писателей-романтиков, как русских, так и западноевропейских. Яркие, нередко фантастические образы Н.В. Гоголя, А.С. Пушкина, А.В. Чаянова, Э.-Т.-А. Гофмана, Дж.-Г. Байрона, О. Бальзака нашли в нем одного из лучших интерпретаторов.

В начале 1930-х годов по инициативе М. Горького стала выходить большая серия книг под названием «История молодого человека XIX столетия». Издание имело не только художественную, но и идеологическую направленность. По мнению Горького, великие художники слова в этих книгах представили портрет буржуазной молодежи, который советским людям необходимо принять к сведению. Во-первых, героями книг были «молодые люди, не отличавшиеся особенной даровитостью ума и силою воли». Во-вторых, в этих книгах появляется и «другой молодой человек – с ярко выраженной классовой волей и моралью, плоть от плоти и кровь от крови своего класса, опора его, стоящий на страже интересов буржуазии. Безволие и бессилие одних в сочетании с хищным оскалом зубов других – таков полный портрет буржуазной молодежи». Однако Кравченко, иллюстрируя несколько книг из этой серии, совершенно не заботился об идеологической направленности изданий.

В иллюстрациях к философскому роману Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа» представлен Париж как главное действующее лицо литературного шедевра. И это совершенно не противоречило замыслу писателя. Кравченко любил этот город и бывал в нем неоднократно. В его рисунках, как и в произведении Бальзака, Париж имеет много лиц. Сейчас он представляется спокойным и благожелательным царством букинистов, которое раскинулось на берегах Сены. Возникает впечатление, будто именно из изменчивых вод реки появляются прекрасные здания и деревья дальнего плана. И только повышенный контраст светлого и темного в фигурах первого плана может внушить мысль, что это спокойствие и благожелательность только кажущиеся.