Иван Николаевич Крамской, преимущественно портретист интеллигентного слоя русского общества, тем не менее отдал существенную дань портретам крестьян. Крамского привлекала цельность народных характеров ("Крестьянин с уздечкой. Мина Моисеев"), их скрытая неукротимая стихийная сила ("Полесовщик"), рефлексирующий психологический тип в крестьянской среде ("Созерцатель"). Художник хотел написать большую картину из жизни деревни – "Крестьянский сход" – и рассматривал многие свои крестьянские портреты как этюды типов для картины. "Тип и только пока один тип составляет сегодня историческую задачу искусства... Сюжет, столкновения характеров, события, драма, все это еще в отдаленном будущем. Теперь мы должны собрать материал, мы еще не знаем ни типов, ни характеров нашего народа, как же мы будем писать картины?", – говорил Крамской В.М. Васнецову. Но задуманная картина “Крестьянский сход” так и не была осуществлена. Портретный этюд у Крамского становился самодостаточным законченным портретом, работа над ним затягивала художника, и это мешало при создании многофигурной композиции, “солисты” не могли составить многоголосый “хор” большого полотна.

Лето 1874 года – самый разгар охватившего общество так называемого "хождения в народ" – массовых выездов интеллигенции и студенчества в деревни с просветительскими и пропагандистскими целями. Крестьянские портреты Крамского – своего рода исследовательская практика, в основе которой стремление приблизиться к народу, вглядеться в лица, постичь психологию русского крестьянина, попытаться понять, из каких первоэлементов складывается национальный характер.

Порой Крамской всматривается в крестьянские лица не без трепета, тайной боязни перед неуправляемой стихией народного протеста. О своем "Полесовщике" художник, в частности, писал: "Мой этюд в простреленной шапке по замыслу должен был изображать один из тех типов (они есть в русском народе), которые многое из социального и политического строя народной жизни понимают своим умом и у которых глубоко засело неудовольствие, граничащее с ненавистью. Из таких людей в трудные минуты набирают свои шайки Стеньки Разины, Пугачевы, а в обыкновенное время они действуют в одиночку, где и как придется, но никогда не мирятся. Тип не симпатичный, я знаю, но знаю также, что таких много, я их видел».