Летом 1845 года Иванов жил в городке Альбано в двадцати верстах от Рима с молодым художником-пейзажистом Егором Солнцевым. В своем письме Ф.В. Чижову он рассказывал, что в один из дней они отправились под вечер на прогулку в поисках мотива для написания пейзажа: «Отыскивая прекрасные места, сильно поражен был видом Рима на девятой миле – в Альбано… Вот его описание: древняя дорога Appia, имеющая по обеим сторонам развалины гробов римских вельмож… на втором плане акведук, половина дороги от Альбано – Tore di mezza via, за ним – древний Рим в развалинах. Потом самый Рим и в средине огромный купол Петра, царствующий над всеми развалинами, потом – витербские горы за 60 миль, – и все это при закате солнца. Пожалуй, можно толковать, что торжествующий Петр, или воцарившийся католицизм, над древним миром находится при своем закате. – Писали, писали, но наконец Солнцев увидел, что невозможно, а я – очень трудно... Если бы Вы видели место в хорошую погоду и при полном освещении, то не знаю, что другое понравилось бы вам после этого».

Иванов пишет пейзаж со знаменитой дорогой, проложенной в древности из Рима на юг Италии для легионеров, но без каких-либо эффектных элементов. Сама Via Appia только намечена, ее обозначают диагонали теней от дорожных откосов и неясные силуэты разрушенных гробниц по сторонам. Плохо читаются и формы руин, едва заметна линия римских акведуков вдали и силуэт собора Св. Петра на горизонте. Нет и ни одной человеческой фигуры – хотя бы в качестве масштабного модуля. Художнику интересна рыжевато-бурая, взрыхленная почва, словно источающая жар и остывающая в вечернем воздухе. Желтеющее на закате небо раскинулось над опаленной солнцем землей, хранящей следы истории и человеческого тщеславия, запечатленного в разрушенных гробницах. Пустынность пейзажа рождает чувство одиночества, настраивая зрителя на философский лад, наполняла его ощущением вечности мира и скоротечности человеческого бытия.