Картину «Заброшенная мельница» Федор Васильев писал в Крыму, где он надеялся вылечиться от туберкулеза горла и легких. Художник не случайно не поставил рядом с подписью дату её окончания. Работа над этим полотном сопровождала Васильева все годы жизни в Ялте. В Крым он привез с собой не только множественные рисунки и этюды, которые делал в средней полосе России, на Украине, но и воспоминания о тех местах, которые бережно хранила его память. Он любил заболоченные пейзажи северной и средней полосы России, любил утренние туманы, влажный воздух, аромат мокрых от росы трав и цветов. Васильев тосковал по такой природе и не раз говорил о том, что у него отнимут все, если он не сможет «вырваться» из Ялты и вернуться к дорогим его сердцу северным болотам. Во многих картинах, написанных в Крыму, Васильев обращался к северной русской природе – бедной, лишенной малейшей эффектности – заросшим травами равнинам и поднимающимися над ними утренним туманам.

К группе «болотистых» пейзажей принадлежит и «Заброшенная мельница». Своей таинственной неземной тишиной, холодным изумрудно-седым колоритом, не схожим ни с одной из работ художника, картина требует своего, особого погружения в создаваемый им образ. Реальное и романтическое слиты в единое целое, стираются грани между действительностью, сном и фантазией. Вспоминается Николай Гоголь с романтической сказкой “Майской ночи”, фантазиями и тайнами “Вия”.

Свободная легкость, с какой кисть касается холста, не выписывая досконально формы деревьев, оказывается под стать недоговоренности, грустной задумчивости, уединенности, что завораживают в этом полотне. Каждый элемент пейзажа участвует в создании общего ощущения гармонии. Старая мельница, заросли деревьев, стоячие воды, словно спящие белые птицы воспринимаются как реально существующие и одновременно как сон, как видение. Влажный воздух над водой стирает четкость очертаний предметов и, кажется, – все дышит тишиной и недоговоренностью. Освободив картину от всего случайного, прозаического, Васильев создал очищенный и обобщенный образ, хранящей свою тайну природы.

Картина Исаака Левитана «У омута» берет свое начало у этой старой мельничной запруды Васильева.