Гармоничное, полное умиротворения изображение, заключенное в овал, представляет собой на первый взгляд незатейливую сцену отдыха матери и ребенка на природе. Прихотливый растительный узор, стелющийся по краю камеи и обрамляющий фигуры, переходит в высокое дерево с нависающей кроной. Однако одеяние женщины напоминает длинный хитон, ниспадающий складками, что позволяет предположить особый сюжет. Возможно, это легенда об Афродите и ее сыне Эроте, спасающихся в непроходимых лесах от гнева верховного бога Зевса, знавшего, сколько горя принесет в мир этот маленький бог любви. Не исключено, что именно эту античную легенду вспоминала Анна Голубкина, создавая камею на излюбленную ею тему материнства.

Искусство камей известно с VI века до н.э. и до сих пор сохранило значение эталона классической красоты и безупречного вкуса. Анна Голубкина хорошо знала искусство Древнего мира, изучала его и в Петербурге, занимаясь в Высшем художественном училище при Императорской Академии художеств, и в Париже, где была трижды, и в Москве, посещая лекции историков искусства, и, без сомнения, хорошо знала коллекцию слепков открывшегося в 1912 году Музея изящных искусств имени императора Александра III. Искусство Древнего мира было той благодатной почвой, которая питала творчество скульптора и на которой взрастали лучшие ее произведения.

Интересовалась Голубкина и камеями. Сохранилось воспоминание о том, что в начале 1910-х годов она слушала лекции одного из основоположников египтологии в России историка Б.А. Тураева, могла знать и труды барона Н.Н. Врангеля, в частности «Очерки по истории миниатюры в России» – единственное исследование этой темы в нашей стране в те годы. В любом случае, опыты Голубкиной в области создания камей были, безусловно, связаны с повышенным интересом общества к искусству глиптики в первые два десятилетия ХХ века. Начав преподавать в 1918 году во ВХУТЕМАСе, Анна Семёновна даже брала уроки резьбы камей, а затем работала над ними в своей мастерской. Впрочем, этой техникой Голубкина явно интересовалась еще в 1890-е годы.

Изображение сцены отдыха матери и ребенка (Афродиты и Эрота, а согласно римской мифологии – Венеры и Амура, или Купидона), выполнено на поверхности раковины тропического моллюска cassis cornuta. Трудно сказать, где Голубкина могла приобрести эту далеко не дешевую раковину, вероятнее всего, на московских рынках, где в голодные послереволюционные годы многие люди сбывали свои вещи. Привезти раковины в Россию могли моряки дальнего плавания, возможно, задолго до создания произведения – еще в конце XIX или в начале ХХ века. Сочный терракотово-оранжевый слой раковины светоносен, но покрывающая его светлая корка плотная. Постепенное снятие верхнего почти белого слоя и обнажение нижнего цветного позволяет Голубкиной создать контрастное изображение. Рельеф низкий, интенсивная резка совершенно не характерна для искусства глиптики. Но Голубкина исключает из своих работ ровность и гладкость отделки, присущую классическим образцам. Ее взвихренные, активные вторжения в поверхность светлого слоя привносят в изображение ощущение движения воздуха, шелеста листьев и трав.